Я ИДУ НА УРОК

Зоя ПРОКОПЕНКО,
г. Белгород

Изучение сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина в 7-м классе

Сказки Салтыкова-Щедрина предназначены думающему, интеллектуальному читателю или слушателю. Щедринский юмор, щедринская ирония, переходящая в сарказм, гипербола, гротеск, все формы эзопова языка, которыми в совершенстве владеет сатирик, могут не только расширить лексический багаж подростка, но и обогатить восприятие окружающего мира.

Не менее важной особенностью сказок Щедрина является и то, что это сказки русские, в их основе лежат именно наши национальные особенности характеров героев и жизненных обстоятельств. Для того чтобы было понятно, о чём пойдет речь, учитель должен каждой сказке предпослать реально-исторический комментарий. Это относится не только к сказкам, но и ко всему творчеству Щедрина. Следует помнить, что его сатира, как и любое сатирическое произведение, создавалось на злобу дня. Но крупный художник тем и отличается от фельетониста, что он умеет в конкретном случае увидеть и выявить то, что связано с общей жизнью человечества.

“Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил”, “Дикий помещик”

Учитывая, что “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” связана с пореформенной жизнью России, учащихся следует спросить, что они знают о реформах 1860-х годов. Несомненно, что ученики седьмого класса в первую очередь назовут отмену крепостного права. Здесь учителю следует сообщить о том, что М.Е. Салтыков-Щедрин был не только замечательным писателем, но и государственным чиновником высокого ранга и как должностное лицо приложил немало сил к воплощению реформ в жизнь.

С чего начинать работу над текстом? “Повесть о том, как один мужик...” отличается переплетением сказочного и бытового, поданного в нарочито нелепой форме. “Жили да были два генерала” — это типично сказочный зачин. Перемещение генералов из удобных петербургских квартир на необитаемый остров “по щучьему велению, по моему хотению” — тоже из известной сказки о Емеле и волшебной щуке. Однако причина, по которой произошло это странное событие, не вписывается ни в один сказочный сюжет. Оказывается, генералы “оба были легкомысленны”, то есть несерьёзны, и за это неожиданно для себя наказаны. Сатирик подробно излагает “биографии” генералов. Ученику предстоит познакомиться с продуктом государственной системы — чиновничеством. У генералов нет рода-племени, нет семьи, нет близких людей. “Служили генералы всю жизнь в какой-то регистратуре; там родились, воспитывались и состарились, следовательно, ничего не понимали, — говорит о них сатирик. — Даже слов никаких не знали, кроме: “Примите уверение в совершенном моём почтении и преданности”. Упразднили регистратуру за ненадобностью и выпустили генералов на волю”.

Здесь появляется важный момент для рассуждений и сопоставлений. Если крестьян выпустили “на волю”, значительно обобрав их, то генералов обеспечили солидной пенсией, за счёт которой они весьма прилично устроили свою жизнь в столице, в Петербурге. И вдруг это обеспеченное житьё кончилось самым неожиданным образом — генералы оказались на необитаемом острове. Необитаемый остров выступает в сказке как символ перемен, символ новой жизни. Не случайно там оказались не только генералы, но и мужик. И тем и другим надо обустраиваться заново. Мужик спокойно спит под деревом. Это можно понимать и как стремление отдохнуть от многолетних трудов, и как неумение мужика определиться в новых, пореформенных условиях, найти себе занятие, которое обеспечило бы ему существование. Генералы, в отличие от мужика, страшно взволнованы и обескуражены своим положением, так как лишились привычного комфорта.

Посмотрим, как построена завязка сказки. На первом плане — фактор внезапности, неожиданности для генералов: “Только вдруг очутились на необитаемом острове, проснулись и видят...”

И как же повели себя генералы?

При ответе на этот вопрос нельзя не вспомнить известный всем школьникам роман Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо. Ребята вспомнят, как простой матрос, потерпевший кораблекрушение, не пал духом, а проявил волю и мужество и за несколько лет превратил остров в цветущий сад, сделал своё жилище уютным и безопасным.

“Повесть...” Салтыкова написана через полтора века после “Робинзона Крузо”. За это время роман многократно издавался в России и вошёл в круг классического чтения. Неудивительно, что для проверки жизнестойкости привилегированных сословий сатирик избирает необитаемый остров и обыгрывает известный сюжет робинзонады в нарочито шаржированной форме.

В обоих случаях ситуация — борьба за выживание — одинакова, но поведение действующих лиц диаметрально противоположно.

Робинзон с честью выдерживает все невзгоды и побеждает. Генералы с первых шагов обнаруживают свою полную беспомощность и чуть не погибают. Комментированное чтение текста выявит целую россыпь комических ситуаций, вызывающих тот здоровый смех, без которого немыслима сатира. (Например, подростки знакомы с таким видом спорта, как ориентирование на местности, и они вдоволь посмеются над генералами, которые не могут определить части света, влезть на дерево и нарвать “всяких плодов”, наловить рыбы и всякой дичи, в изобилии населяющей необитаемый остров.)

Выводы, а также эмоционально-экспрессивные оценки должны вытекать из анализа текста, который проводят ученики с помощью учителя. Щедринская сатира тем и сильна, что она оперирует целым арсеналом таких средств, как метафора, гипербола, гротеск, аллегория, ирония и другие. Выявить это богатство нового вида поэтики, мало знакомой учащимся, — вот задача урока. Что же касается эпитетов, которыми детское восприятие событий наградит генералов, то тут, как говорится, свобода слова и богатство фантазии.

Как видим, генералы начинают понимать суть вещей. Но у них нет сноровки, нет упорства, нет привычки трудиться, хотя они не раз слыхали библейскую заповедь — в поте лица добывать хлеб свой. Но привилегированное положение, “регистратура”, в которой они родились и состарились, приучили их к мысли, что хлеб для них должен поставлять кто-то другой.

В таком состоянии открытий и растерянности у генералов появляется надежда на то, что остров не так уж необитаем, что им помогут в беде. Они нашли газету, и не просто газету, а консервативные, близкие им по духу “Московские ведомости” М.Каткова. Но попытка отвлечься чтением от чувства голода приводит к обратным результатам: оказалось, что весь номер состоял из описания дворянских пиршеств и празднеств. Некстати на генералов пахнуло их прежней жизнью и развлечениями.

Здесь следует обратиться к тексту. Следует подумать о том, почему Салтыков-Щедрин так настойчиво говорит о состоянии голода у генералов. Ведь дело не только в том, чтобы проучить их за “легкомыслие” и желание жить чужими трудами. Главное для сатирика — показать, что такое существование представляется вполне естественным для эксплуататорских кругов, к которым принадлежат генералы. Найденные ими обрывки газет ни о чём другом не сообщают, как о роскошных утончённых пиршествах. Никто и не задумывается о том, как достигаются эти блага, кто и как работает для этой сытости, но подробно описывается наготовленное и как оно беззастенчиво употребляется в больших количествах. Там нет обделённых. Заботливость “распорядителя” празднества направлена на то, чтобы “все гости получили по куску”. Эта деталь особенно важна. Это не просто пир, это — праздник жизни для избранных.

Вывод можно сделать один: генералы, которые не знают, как достаются жизненные блага, не исключение; они — продукт государственной системы, узаконившей существование одних сословий за счёт других. Для щедринских генералов, оказавшихся на необитаемом острове, беспечальное житьё неожиданно оборвалось. Им пришлось всерьёз задуматься о том, кто этот “злодей”, по вине которого им приходится испытывать такие лишения. Ответ прост: “злодей” имеет конкретное имя. Это социальные реформы 1860-х годов, в первую очередь — отмена крепостного права, что было воспринято подавляющим числом дворян-помещиков как “катастрофа”. В гротескно-сатирической форме эта “катастрофа” представлена Щедриным в “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил”.

Но генералы не могут смириться со своим положением, им не нужна такая “воля”. И вот когда им уже не на что было надеяться, когда их ждала голодная смерть, одного из них “озарило вдохновение”: он вспомнил о вечном кормильце, о русском мужике. Безусловно, это кульминационный момент сказки.

Следует прочитать, как генералы искали и нашли мужика, как он выглядит: “Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы”.

В отличие от генералов, впавших в панику и уныние от пребывания на острове, мужик совершенно спокоен — он отдыхает от трудов. Но даже отдых его воспринимается генералами как вина, и негодованию их нет предела. Сатирик для усиления эффекта как бы переходит на сторону генералов, которые набрасываются на мужика с обвинениями в том, что они бедствуют. “Спишь, лежебок! — накинулись они на него. — Небось и ухом не ведёшь, что тут два генерала вторые сутки с голоду умирают! Сейчас марш работать!”

Как оказалось, недолго пользовался “волей” мужичина. “Строгие генералы” крепко вцепились в него, дать стречка, как хотел он вначале, не удалось. Пришлось браться за привычные дела — кормить-поить своих извечных поработителей. Здесь следует снова обратиться к тексту: “И зачал он перед ними действовать. Полез сперва-наперво на дерево и нарвал генералам по десятку самых спелых яблоков, а себе взял одно, кислое. Потом покопался в земле — и добыл оттуда картофелю; потом взял два куска дерева, потёр их друг об дружку — и извлёк огонь (ну чем не Робинзон! — З.П.). Потом из собственных волос сделал силок и поймал рябчика. Наконец, развёл огонь и напёк столько разной провизии, что генералам пришло даже на мысль: “Не дать ли и тунеядцу частичку?””

Итак, мужик — редкий умелец, но он так привык к своему рабскому положению, что даже там, где никакой закон не обязывает его работать на генералов, он действует по установившемуся порядку вещей, не используя тех возможностей, которые предоставляют ему его физические и умственные данные. Об этом Щедрин говорит с горечью и болью.

Тупые генералы, не знавшие ничего, кроме своей “регистратуры”, твёрдо усвоили один принцип: мужик должен на них работать.

Снова обратимся к тексту. “Смотрели генералы на эти мужицкие старания, — пишет Щедрин, — и сердца у них весело играли. Они уже забыли, что вчера чуть не умерли с голоду, а думали: “Вот как оно хорошо быть генералами — нигде не пропадёшь!””

В этом месте отметим противопоставление сатириком жизненной позиции генералов и мужика. Генералы убеждены в том, что мужик есть везде, и он должен на них работать. Мужик только делает попытку “дать стречка” и тут же подчиняется. Конечно, мужик физически силён, и никакие генералы, как бы они в него ни пытались вцепиться, его бы не удержали. Это учащиеся хорошо понимают. Следовательно, сработала какая-то другая причина, не только то, что “генералы так и закоченели, вцепившись в него”. И почему мужик, при всём изобилии всего доброго на острове, взял себе одно яблоко, да и то кислое? Почему он не наелся сам хотя бы после того, как наготовил всего множество, а дожидался, когда генералам придёт на мысль: “А не дать ли и тунеядцу частицу”?

Здесь на место сказки приходит реальность — то, что особенно трогало и волновало Салтыкова-Щедрина, народного заступника. А именно: низкий уровень гражданственности, самосознания, умения постоять за свои, пусть даже ограниченные, но всё же права.

Как гражданин и патриот, Салтыков-Щедрин страдал от того, что народ не понимает своей важности в государственной системе, а лишь способен к стихийному взрыву, что в большинстве случаев кончается повиновением, тем, что сатирик с горькой иронией назвал “бунтом на коленях”. Своё предназначение просветителя он видел в пробуждении национального и социального самосознания народа, искоренении рабских привычек.

“Мужицкая тема” проходит через всё творчество Салтыкова-Щедрина. И каждый раз сатирик стремится воздействовать на русскую общественность, способную взять на себя защиту народных интересов, пробудить в ней демократические силы, так как сам народ, в силу своей почти поголовной неграмотности и забитости, не в состоянии отстоять свои интересы.

“Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” как раз и была рассчитана на то, что её смысл дойдёт до мужика и преломится в его сознании, заставив “пожелать для себя лучшего удела”.

Поставив перед собой простую и вместе с тем важнейшую задачу, сатирик уже не щадит мужика. Начинается новый этап жизни на “необитаемом острове”. Теперь мужик не только не уклоняется от работы, а напротив, служит генералам с неослабевающим усердием и выдумкой. “Громаднейший мужичина” не сумел воспользоваться своей “волей” на острове. Рабское прошлое даёт о себе знать, чем и воспользовались генералы.

Для усиления сатирического эффекта и выражения своего негодования по поводу так обернувшихся событий Салтыков-Щедрин снова как бы переходит на позицию генералов и даёт оценку происходящему от их имени. “Мужичина до того изловчился, что стал даже в пригоршне суп варить”. Но по-прежнему в глазах генералов он “тунеядец” и “лежебока”. При всём усердии мужика генералы ему не доверяют и опасаются, что он может убежать при первой возможности. По “просьбе” генералов, которые, чтобы усыпить бдительность мужика, величают его словами “любезный друг” и просто “дружок”, мужик свил верёвку (он всё умеет), а генералы привязали его к дереву, чтобы самим спокойно спать. На этот момент учителю следует особо обратить внимание. Ученики должны понять, почему остриё щедринской сатиры направлено не только на тех, кто привык жить чужими трудами. В этом для них было опорой государство и его законы. Но вот обстоятельства меняются в сторону крестьянина, труженика. Он лично свободен. И как он распорядится этой свободой? Он не может победить своей психологии раба и даже гордится тем, что умело услуживает генералам.

Такое поведение обостряет генеральские аппетиты. Им уже наскучила жизнь на необитаемом острове. Они задумались о накопившихся в Петербурге пенсиях и своих кухарках. Стали они требовать от мужика, чтобы он доставил их домой, на улицу Подьяческую. А мужик до того вжился в своё положение раба, что даже гордиться им стал. Обратимся к тексту: “И начал мужик на бобах разводить, как бы ему своих генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не гнушалися!”

И на этом моменте следует остановиться и показать, что в сказке мужик уже полностью утратил чувство человеческого достоинства. Он преисполнен холопской радости от сознания, что сумел угодить генералам, что эти ничтожества, чуть не съевшие друг друга среди изобилия съестного, теперь позволили ему, умельцу и труженику, на них работать, им угождать. Тут возникает ещё одна важная деталь. Генералы убеждаются в незыблемости своих прав на эксплуатацию чужого труда и гордятся этим.

При таком раскладе сил нечего удивляться, что мужик стал проявлять чудеса изобретательности: “И выстроил он корабль — не корабль, а такую посудину, чтоб можно было океан-море переплыть вплоть до самой Подьяческой”.

Следует прочитать, как проходили приготовления к отплытию и как добирались до Петербурга. Ни разу генералы не помогли мужику ни словом, ни делом. Мужик снова работал в поте лица, кормил генералов селёдками, а генералы, хоть и были ни живы ни мертвы от страху, но не забывали ругать мужика за его тунеядство.

Прибытие генералов в Петербург выглядит как триумф лихоимцев и настоящих тунеядцев: “Напились генералы кофею, наелись сдобных булок и надели мундиры. Поехали они в казначейство, и сколько тут денег загребли — того ни в сказке сказать, ни пером описать!”

Конец сказки, развязка, как и её начало, выдержаны в строго фольклорной манере. В русской сказке герой всегда награждается за добрые дела. Эта традиция соблюдена буквально, однако сколько в эту концовку внесено щедринского сарказма. Генералы, разбогатев, вспомнили о своём спасителе. Вот как говорится об этом в сказке: “Однако и об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!”

Стоит обратить внимание на то, что генералы не вышли сами проститься со своим спасителем, а именно “выслали” ему свою “благодарность” с кем-то из слуг.

Салтыков-Щедрин не случайно обратился к жанру сказки вскоре после реформ 1860-х годов. Он знал, сколько обид и несправедливостей перенёс народ-труженик за годы крепостного рабства, да и после освобождения во весь рост встал вопрос: “Народ освобождён, но счастлив ли народ?” (Некрасов).

Своей сказкой сатирик наглядно показал, сколько ещё “генералов” готово вскочить на шею “раскрепощённому мужику” и продиктовать и после реформы свои условия жизни. “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” была призвана пробудить народное самосознание, дать народу возможность прочувствовать свою цену, своё место в государстве.

Не случайно, когда генералы объяснили мужику, какие они важные персоны, то и мужик не смолчал. Он рассказал генералам, что не только знает Петербург и их улицу Подьяческую, но без него не обходится никакое дело в столице: “А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на верёвке, и стену краской мажет, или по крыше словно муха ходит — это он самый я и есть!”

Значит, мужик не только пахарь и сеятель, но и ремесленник он, и рабочий. Он необходим везде. Так пусть же этот вечный труженик осознает своё гражданское и человеческое предназначение, пусть его труды оценит государство и законным путём оградит от “генеральских” посягательств на результаты его трудов.

Здесь полезно упомянуть о том, что другой народный заступник — поэт Некрасов в стихотворении “Железная дорога” тоже даёт урок “генералу” и “генеральскому сыну”, когда говорит: “Благослови же работу народную и научись мужика уважать”.

“Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” — достойный урок и “генералам”, и “мужику”.

Заканчивая работу над сказкой, учителю следует установить, насколько понятен ученикам воспитательный характер щедринской сатиры, а также какими художественными средствами пользуется автор, создавая своих “героев” и условия их обитания на “острове”.

* * *

Cказка Салтыкова-Щедрина “Дикий помещик” тоже отражает сложнейшие процессы пореформенной жизни. В ней эти процессы поданы как повседневные проявления жизни.

Опираясь на опыт анализа предшествующей сказки, учитель может приступить к комментированному чтению текста. Именно к комментированному. На первый взгляд в сказке “Дикий помещик” всё просто и ясно, но это далеко не так. Уже современники Салтыкова-Щедрина сознавали, что творчество столь оригинального мастера слова, в основе поэтики которого был “рабий”, эзопов язык, основанный на приёмах иносказаний и аллегории, достигло такой масштабности, что требовало глубокого осмысления и разъяснений.

Сказку “Дикий помещик” с повестью о мужике и генералах сближает то, что в обоих случаях мужик, крестьянин — кормилец и создатель всех жизненных ценностей. Однако в “Повести...” генералы разыскивают мужика, принуждают его работать на себя, а в сказке “Дикий помещик” наоборот: “русский помещик”, князь Урус-Кучум-Кильдибаев, изгоняет крестьян из имения. Как понимать и как объяснить такое поведение?

Начало сказки, казалось бы, ничего подобного не предвещало. “В некотором царстве, в некотором государстве, — традиционно начинает повествование сатирик, — жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался. Всего у него было довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, и садов. И был тот помещик глупый, читал газету “Весть” и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое”.

Итак, названа одна из причин возникшего недовольства “помещика” — газета “Весть”, которая стала для героя руководством в жизни. Эта консервативная газета, как и “Московские ведомости” М.Н. Каткова, призывала помещиков не делать уступок крестьянам, стараться и в пореформенное время сохранить свои привилегии. “Заглянет помещик в газету “Весть”, — рассказывает сатирик, — как в сём случае поступать должно, и прочитает: “Старайся!”

— Одно только слово написано, — молвит глупый помещик, — а золотое это слово!”

Следует расшифровать это загадочное слово “Старайся!”, понять, к чему же призывала помещика газета “Весть”. Оказывается, помещик недоволен тем, что “очень уж много развелось в нашем царстве мужика!”

Видит помещик, что мужика с каждым днём не убывает, а всё прибывает, — видит и опасается: “А ну, как он у меня всё добро приест?”

Урус-Кучум-Кильдибаев приступает к самым решительным мерам, которые, по его мнению, должны были довести крестьян до полного разорения, а затем и к физическому уничтожению, к “сокращению” ненавистного теперь “мужика”.

Никто из щедриноведов не обратил внимание на то, что сатирик даёт помещику странную фамилию Урус-Кучум-Кильдибаев и в то же время называет его “русским помещиком”. Это также один из приёмов иносказания. Мы полагаем, что эта тюркская фамилия возникла не случайно. Только ордынское иго можно сравнить с игом крепостным, только врагу придёт в голову мысль “сократить” население, уничтожить русского кормильца.

Надо помнить, что в пореформенное время возникло немало адвокатских контор, рассматривавших претензии помещиков к крестьянам. Они предлагали свои услуги и через газеты, советуя штрафовать за порубки, за выпасы на тех землях, которые прежде принадлежали крестьянской общине, а после реформы помещики присоединили эти земли к своим. Неграмотные в большинстве своём крестьяне не понимали новых хитрых порядков и нередко попадали даже под суд. Подобная ситуация и описана Салтыковым в сказке:

“И начал он (помещик. — З.П.) стараться, и не то чтоб как-нибудь, а всё по правилу. Курица ли крестьянская в господские овсы забредёт — сейчас её, по правилу, в суп; дровец ли крестьянин нарубить по секрету в господском лесу соберётся — сейчас эти самые дрова на господский двор, а с порубщика, по правилу, штраф.

— Больше я нынче этими штрафами на них действую! — говорит помещик соседям своим, — потому что для них это понятнее”.

Результаты этих действий не замедлили сказаться в самое короткое время: “Сократил он их так, что некуда носа высунуть: куда ни глянут — всё нельзя, да не позволено, да не ваше! Скотина на водопой выйдет — помещик кричит: “Моя вода!”, курица за околицу выбредет — помещик кричит: “Моя земля!” И земля, и вода, и воздух — всё его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести”.

При этом помещик и мужики поочередно обращаются к Богу. Но у помещика Бог должен потакать его прихотям — убрать из его поместья крестьян, чтобы не мешали нежиться; мужики обращаются к Богу как единственному спасителю от гибели. “Господи! — восклицают они, — легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!”

Завязка действия сказки — исполнение желания “глупого помещика” и страдающих от его произвола крестьян.

“Услышал милостивый Бог, — сообщает сатирик, — слёзную молитву сиротскую, и не стало мужика на всём пространстве владений глупого помещика. Куда девался мужик — никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча чёрная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки. Вышел помещик на балкон, потянул носом и чует: чистый-пречистый воздух во всех его владениях сделался. Натурально, остался доволен. Думает: “Теперь-то я понежу своё тело белое, тело белое, рыхлое, рассыпчатое””.

Как устроились мужики, сатирик до поры до времени не сообщает читателю. А вот как зажил помещик, описывает подробно.

Вначале помещик решил предаться барским затеям, завести у себя театр и пригласил не кого-нибудь, а известнейшего актёра того времени Садовского с “актёрками”. Но пустота помещичьего дома, отсутствие работников сцены отпугнули Садовского. Грязный, неухоженный помещик вызвал отвращение и насмешку над его “глупостью”.

Следующая попытка помещика развлечься — пригласить соседей генералов в гости и сыграть в карты.

Приехавшие точно подпадают под ту характеристику, которая была дана генералам из первой щедринской сказки: “Генералы были хоть и настоящие, но голодные, а потому очень скоро приехали”. Но погостить всласть им не удалось. Они не могли надивиться свежему воздуху и отсутствию надоевшего мужика, но этой радости сразу пришёл конец, как только генералы проголодались. Вместо сытного обеда им было предложено по леденцу и прянику.

Рассерженные генералы, назвав в свою очередь помещика глупым, “разбрелись по домам”.

Теперь у помещика были все основания призадуматься над правильностью своего поведения. Ведь второй раз его называют дураком.

На этот раз помещик усомнился в правильности пути, который ему предначертала газета “Весть”. Он решил погадать на картах, но гаданье показало, что он на правильном пути, что “надо не взирать”. “Уж если, — говорит, — сама фортуна указывает, стало быть, надо быть твёрдым до конца”.

Здесь надо отметить, что в газете “Весть” печатались и практические советы, как поправить положение в хозяйстве и даже улучшить его. Помещикам предлагалось ориентироваться на капиталистический Запад и в широких масштабах применять машины. Но в этих предложениях не учитывалось, что машины должны обслуживать подготовленные механики. С едкой иронией Салтыков рассказывает о планах размечтавшегося помещика:

“И вот ходит он, ходит по комнатам, потом сядет и посидит. И всё думает. Думает, какие он машины из Англии выпишет, чтобы всё паром, да паром, а холопского духу чтоб нисколько не было. Думает, какой он плодовый сад разведёт: “Вот тут будут груши, сливы; вот тут — персики, тут — грецкий орех!” Посмотрит в окошко, — ан там всё, как он задумал, всё точно так уж и есть!”

Без верного Сеньки помещик начинает дичать. Грязный, голодный Урус-Кучум-Кильдибаев всё ещё не сдаётся, для него главная задача — показать “либералам” (а под этим понятием он разумеет защитников интересов народа), “что может сделать твёрдость души”. То, что не удаётся помещику наяву, переходит в его сны. Ему снится сон, что губернатор весьма доволен его непреклонностью, больше того, что за эту непреклонность его сделали министром и “ходит он в лентах, и пишет циркуляры: “Быть твёрдым и не взирать!”” Ему даже снится райское житьё с Евой на берегах Евфрата и Тигра.

Пробуждение возвращает его в реальную жизнь, где нет привычного слуги Сеньки, но появляется неожиданно представитель государственной власти в лице капитан-исправника. И тут возникает диалог, больше похожий на допрос, который для большего эффекта можно прочитать в лицах, а затем обстоятельно проанализировать. Как мы помним, помещик действовал, руководствуясь советами газеты “Весть”, которая призывала “стараться” по части угнетения и утеснения свободного от крепостной зависимости мужика. Большинство помещиков было уверено, что такая политика в интересах государства, всегда существовавшего за счёт порабощения народа. Но оказалось, что консервативно настроенные помещики-землевладельцы перегнули палку в своём стремлении прижать “свободного” крестьянина. В сказке капитан-исправник доходчиво объяснил глупому помещику, что с исчезновением крестьян прекратились поступления налогов и податей, что государственная казна пуста, что производимые крестьянами продукты исчезли, что стране грозит голод.

Итак, помещик, который в своих снах уже видел себя министром за свою “твёрдость”, теперь попадает в категорию врагов государства. Не случайно же исправник ему на прощание сказал: “А знаете ли, чем это пахнет?” И уже чудится помещику ссылка, но вдруг осеняет его здравая мысль, что, может, там и находится его “милый мужик”. Однако газета “Весть” советует ему не расслабляться и гнуть прежнюю линию, что он и делает. “Нет, лучше совсем одичаю, лучше пусть буду с дикими зверьми по лесам скитаться, но да не скажет никто, что российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев от принципов отступил!”

Здесь учителю следует обратить внимание учащихся на то, что именно нежелание поступиться принципами во вред себе, во вред государству определяется сатириком как “дикость”, дикость политическая, гражданская, интеллектуальная. Неприятие новых форм жизни, обусловленных временем, — одна из сторон существа помещика, которая позволила сатирику назвать Урус-Кучум-Кильдибаева “диким помещиком”. Другая сторона — физическое одичание, которое после нравственного пошло полным ходом.

Впоследствии дикий помещик, пишет сатирик, “сделался силён ужасно, до того силён, что даже счёл себя вправе войти в дружеские сношения с тем самым медведем, который некогда посматривал на него в окошко”.

Наступил кульминационный момент сказки. Помещик стал по-настоящему “диким”, сильным, неуправляемым, опасным. Здесь уже было о чём призадуматься властям, которые, как заметил сатирик, “покровительствовали помещикам”.

Читатель сказки чувствует, что если за дело взялись “начальники”, то развязка уже близка. Учителю следует обратить особое внимание на саму форму решения проблемы. Ни в чём не повинного мужика как преступника “изловить и водворить”, что же касается дикого помещика, приобретшего звериный облик и звериные поступки, несмотря даже на то, что он “всей смуте зачинщик”, “наиделикатнейше внушить, дабы он фанфаронства свои прекратил и поступлению в казначейство податей препятствий не чинил”.

И развязка наступила. “Как нарочно, — сообщает сатирик, — в это время чрез губернский город летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в плетушку и послали в уезд”.

Никто не спрашивал желания мужиков, их повезли, как арестантов, в клетке, и тем не менее они с привычной сноровкой взялись за дело: “И вдруг опять запахло в том уезде мякиной и овчинами; но в то же время на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая, а податей в один день поступило столько, что казначей, увидев такую груду денег, только всплеснул руками от удивления и воскликнул:

— И откуда вы, шельмы, берёте!!”

Это восклицание казначея более чем знаменательно. Мужики спасли государство от экономических бед, они, создатели основных ценностей, для начальства “шельмы”, с которых нельзя спускать глаз.

Итак, кризис миновал. “Начальники” нашли способ вновь впрячь “мужика” в привычное тягло, доходы от “временнообязанных” превысили те, что были при крепостном строе. Напрашивается вопрос: какова же роль помещика в новой социально-экономической системе? На примере “дикого” помещика сатирик так решает этот вопрос:

“Что же сделалось, однако, с помещиком? — спросят меня читатели. На это я могу сказать, что хотя и с большим трудом, но и его изловили. Изловивши, сейчас же высморкали, вымыли и обстригли ногти. Затем капитан-исправник сделал ему надлежащее внушение, отобрал газету “Весть” и, поручив его надзору Сеньки, уехал”.

Отсюда напрашивается вывод: без “мужика” приходит в упадок не только экономика — за счёт мужика, пахнущего мякиной и овчиной, существует и “культурный” помещик. Это понимает “начальство”, ведь не случайно же капитан-исправник поручает помещика “надзору Сеньки”.

Красноречива концовка сказки. Многое переменилось с тех пор, как помещик начал свои “фанфаронства”. Но сам он не способен к переменам. Газета “Весть” сделала своё дело. “Он жив и доныне. Раскладывает гранпасьянс, тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит”.

На материале небольшой по объёму сказки Салтыков-Щедрин поставил проблемы большой государственной важности. Как никто другой в русской литературе сатирик умел раскрывать политику через быт. Всё действие происходит будто бы в рамках одного имения, но вот уже вовлекается в сферу действия уезд, а затем и губернский город, а по сути — вся Россия.

Вопросы и задания

1. Почему помещику стал так непереносим “мужицкий дух”, несмотря на то, что крестьяне всегда жили в его имении?

2. Что изменила реформа 1861 года в отношениях помещика и крестьянина?

3. Откуда помещик черпал “свежие” мысли, как ему по-новому обирать мужика?

4. В чём принципиальная разница обращения к Богу помещика и мужиков?

5. Расскажите, как стал жить помещик после исчезновения мужиков.

6. Почему все гости, посещавшие помещика, называли его “глупым”?

7. Почему к помещику прибыл капитан-исправник и в чём он обвинил помещика?

8. С какого момента в сказке появляется определение “дикий” и какой смысл вкладывает сатирик в этот эпитет?

9. Как соединяются реальность и фантастика в поведении и облике “дикого помещика”?

10. Чем вызвано вмешательство высшего начальства в дальнейшую судьбу мужиков и “дикого помещика”?

11. Почему сатирик оставляет Урус-Кучум-Кильдибаева в полузверином облике?

12. Какие сатирические приёмы изображения вы можете назвать в этой сказке?

13. Проследите поэтапно, какими приёмами пользуется Щедрин, рассказывая об “одичании” помещика.

14. Сравните поведение генералов из сказок “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” и “Дикий помещик”. В чём различие и сходство сюжетов обеих сказок? Напишите небольшое сочинение об этом.