Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Литература»Содержание №42/2001

Читальный зал

КНИЖНАЯ ПОЛКА

Михаил Вайскопф. Писатель Сталин Михаил Вайскопф.
ПИСАТЕЛЬ СТАЛИН.

М.: Новое литературное
обозрение, 2001. 384 с.
(Серия «Научная библиотека»).

Название книги Михаила Вайскопфа «Писатель Сталин» может вызвать недоумение — о какой литературной деятельности можно в данном случае говорить? Однако, выясняется, что можно.

М.Вайскопф попробовал проанализировать деятельность своего героя с весьма неожиданной точки зрения — он сосредоточился на сталинском языке. Не на его борьбе за власть, не на его злодеяниях, а просто-напросто на языке. Автор приходит к весьма любопытным результатам, анализируя огромное количество сталинских речей, статей, интервью и исходя из вполне понятных представлений о том, что язык может отражать не только то, что говорящий хотел выразить, но и многое другое — то, что должно было остаться скрытым, о чём сам человек может быть даже не подозревает или давно забыл. При этом М.Вайскопф не идёт по самой простой дорожке сбора неграмотностей или “перлов”. Высказываний типа “двух зайцев хотели убить в день выстрелов”, “против Ленина выли тогда все и всякие люди науки” или “неужели аграрная революция могла упасть с неба?” у Сталина более чем достаточно, но дело вовсе не в них.

Пристальный взгляд на лексику и синтаксис великого вождя, с одной стороны, позволяет по-настоящему осознать механизм его демагогии и псевдологики. Постоянные повторения, переливание из пустого в порожнее, бессмысленные утверждения, достояние орвелловского новояза — вот один пласт сталинской речи. Его статьи полны псевдологических высказываний — “Слова и дела оппозиционного блока неизменно вступают между собой в конфликт<...> Отсюда разлад между делом и словом”. Смысла нет, мысли нет, есть только магия уверенного произнесения завораживающих слов.

Но и это ещё не всё. М.Вайскопф спускается дальше, глубже, во тьму подсознания диктатора, и там обнаруживает совсем уж интересные вещи. Вдруг выплывает пласт “семинаристский” — огромное количество библейских образов, аллюзий и просто слов. То, что Сталин учился в семинарии, это совсем не открытие, а вот в каких ситуациях вдруг возникают образы далекой юности бывшего семинариста — это иное. Знаменитый пример — обращение “братья и сёстры” в речи 3 июля 1941 года. Уже неоднократно обсуждался вопрос о том, откуда вдруг в сталинской речи появилось такое неожиданное обращение. Связь с церковной лексикой вроде бы напрашивается. Однако М.Вайскопф идёт дальше и, проанализировав другие случаи, в которых Сталин употреблял эти слова, с блеском доказывает, что “братьями и сёстрами” для него были те, кого нельзя было назвать гражданами и товарищами, — например, рабочие капиталистических стран. Обращаясь во время войны к советским людям, он уже бессознательно (или сознательно?) разделял их на тех, кто остался “товарищем”, и на тех, кто имел несчастье побывать на оккупированной территории, а значит, сразу оказался переведен в ранг “брата” или “сестры” с последующим перемещением в категорию ЗК.

Помимо лексики семинариста, в сталинском подсознании явно присутствовали и более архаические пласты. Православные образы причудливо перемешиваются у него с образами фольклорными, прежде всего кавказскими, с языческими понятиями, с солярной мифологией, с демонологией. Что означает прозвище “Бесошвили” — сын Виссариона или сын беса? Почему Ленин оказывается Голиафом — по аналогии с грузинским словом, означающим великана, или как библейский Голиаф, поверженный Давидом (одно из прозвищ Сталина)?

Словом, филологический подход к наследию Сталина оказывается очень продуктивным. Механизм зла не может быть, очевидно, полностью понят и истолкован, однако, книга М.Васкопфа, безусловно, важный шаг на пути к разгадыванию этой адской машины.

Тамара ЭЙДЕЛЬМАН

Рейтинг@Mail.ru