Читальный зал
КНИЖНАЯ ПОЛКА
 |
В.Е. Хализев. |
Признаюсь: первое, что я сделал, открыв эту книгу, — полез в именной указатель. Ленин: два упоминания. Энгельс и Сталин: тоже по два. Маркс: пять. Можно читать!
Нам, окончившим школы и институты в советское время, хорошо запомнилась теория литературы по-марксистско-ленински. Что-то мы там конспектировали, изводя бумагу тетрадями, общие они назывались, кто забыл. А здесь лишь упоминаются ленинская интерпретация русской литературы XIX века как служанки грядущего большевизма, литературные директивы Сталина и его Сталинские премии. Не больше повезло и Марксу с Энгельсом. Пресловутой классовости литературы уделено, без преувеличения, две с половиной строчки — в рамках характеристики печальной памяти “социологического литературоведения”. О прежде принудительно-обязательной партийности литературы в книге не нашёл ничего. И слава Богу!
“Благодаря эстетическим переживаниям упрочивается единение людей с благими и универсальными началами бытия. При этом эстетические эмоции дают человеку возможность обретения духовной свободы”, — напоминает автор о тех естественных, этико-эстетических основаниях литературы, которыми около столетия пренебрегало отечественное литературоведение.
В.Е. Хализев — ученик известного Г.Н. Поспелова, преподаватель МГУ. У него огромный педагогический опыт, он знает о нашей теоретико-литературной драме не понаслышке, он пережил её как часть своей судьбы. Им поставлена задача, здесь, может быть, самая важная: постараться сократить “весьма значительную ныне дистанцию между тем, что достигнуто наукой о литературе, и тем, что вошло в обиход вузовского преподавания её теории”. Можно добавить, что в школьном преподавании теории литературы дистанция эта зияет ещё заметнее. В сложившихся обстоятельствах, по убеждению В.Е. Хализева, пособиям по теории литературе следует ориентироваться по преимуществу на опыт “вненаправленческого” литературоведения.
В книге шесть больших глав. В первых трёх “обозначаются связи науки о литературе с эстетикой, аксиологией, герменевтикой. Четвёртая и пятая главы — центральные, они посвящены теоретической поэтике”. В заключительной главе рассмотрен “генезис литературного творчества, соотнесённость литературы с историческим процессом, закономерности её эволюции”.
Сами заглавия многих разделов и подразделов звучат завораживающе и очень современно: “Искусство как самопознание автора”; “Автор и его присутствие в произведении”; “Литературные репутации и иерархии”; “Динамика и стабильность в составе всемирной литературы”…
Любому учителю, старшекласснику, увлёкшемуся словесностью, эта “Теория литературы” обещает чтение столь же занимательное, сколь и полезное.
С.Д.