Штудии
ШТУДИИ
Владимир ВАСИЛЬЕВ
Продолжение. Комментарии к книге первой читайте в № 30/2001
«Тихий Дон»: опыт комментария
Книга вторая
С. 62. ...Донецкого округа Мировой судья 7-го участка... – В судебно-полицейском отношении Донецкий округ разделялся на девять участков; хутор Татарский, где жили Мелеховы, относился к 7-му. Мировой судья – судья, которому принадлежала вся полнота судебной власти во вверенном ему участке, ведал разбором мелких уголовных и гражданских дел; избирался всеми сословиями в совокупности и утверждался правительством; непосредственно подчинялся съезду мировых судей округа.
С. 73. Степенство! – Вежливо-почтительное обращение к купцам.
С. 74. ...вспомнился Мережковский... «Пётр и Алексей». Там после пытки царевич Алексей говорит отцу: "Кровь моя падёт на потомков твоих..." – Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941) – поэт, прозаик, драматург, религиозный философ, литературный критик. Роман «Пётр и Алексей» – заключительная часть трилогии «Христос и Антихрист» (1904), представляющей собой, по признанию писателя, изображение "борьбы двух начал во всемирной истории" (Христа и Антихриста), особенно обостряющейся в кульминационные моменты её развития; ареной такой борьбы являются души главных деятелей эпохи, в последнем романе – Петра-Антихриста, губителя Русской Церкви и палача, по Мережковскому, и царевича Алексея, носителя христианского начала; практические деяния Петра Великого как бы предопределяют дальнейший ход русской истории и судьбу династии Романовых, страшный смысл которых открыт христианской душе царевича Алексея. Слова последнего, обращённые к Петру и цитируемые Листницким по памяти, произнесены царевичем в заседании Верховного суда над ним как государственным изменником, звучат в романе так: "Кровь сына, кровь русских царей на плаху ты первый прольёшь! – опять заговорил царевич, и казалось, что он уже не от себя говорит: слова его звучали, как пророчество. – И падёт сия кровь от главы на главу, до последних царей, и погибнет весь род наш в крови. За тебя накажет Бог Россию!.." (Собр. соч.: В 4 т. М.: Правда, 1990. Т. 2. С. 706–707).
С. 77. Власть перешла к Временному комитету Государственной думы... – Временный комитет Государственной думы – орган верховной власти в России, созданный в ходе Февральской революции и просуществовавший с 27 февраля по 1 марта 1917 года (во главе с председателем 4-й Думы М.В. Родзянко). Ко времени выступления командира бригады перед казаками во власти произошли некоторые изменения. В ночь с 1 на 2 марта, после совместного заседания Комитета Думы с представителями Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, было сформировано Временное правительство во главе с князем Г.Е. Львовым. 2 марта Николай II по предложению Временного комитета подписал указ о назначении Львова председателем Совета министров; утром следующего дня газеты опубликовали официальное сообщение о переходе власти к Временному правительству. Заставляя бригадного командира сообщать подчинённым устаревшие сведения, не соответствующие политическому моменту, Шолохов вместе с тем с исключительной психологической точностью воссоздаёт историческую злобу дня. "От частей корпуса, – писал об этих изменениях во власти Деникин, – стало поступать ко мне множество крупных и мелких недоумённых вопросов: кто же у нас представляет верховную власть: Временный комитет, создавший Временное правительство, или это последнее? Запросил, не получил ответа. Само Временное правительство, по-видимому, не отдавало себе ясного отчёта о существе своей власти" (Т. 1. С. 62).
С. 80. ...землю всю опутают проволокой, и будут летать по синю небушку птицы с железными носами... И будет мор на людях, глад, и восстанет брат на брата и сын на отца. Останется народу, как от пожара травы. – Свободный пересказ Откровения апостола Иоанна Богослова (Апокалипсиса).
С. 81. ...на немцев лавой ходили. – Лава – самобытный казачий способ ведения боевых действий в полевых условиях. В зависимости от цели боя – атаки или заманивания неприятеля "в мешок" – казаки в последнем, к примеру, случае оставляют основную ударную силу в укрытии, сами же выступают рассредоточенной цепью, кучками, навстречу врагу, следя за командами сотенного, подаваемые шашкой, рукой или движением лошади, отступают, увлекая неприятеля за собой до укрытия, откуда открывается шквальный огонь, и внезапно берут противника в кольцо (см. описание лавы в кн.: Картины былого тихого Дона: Краткий очерк истории Войска Донского. М.: Граница, 1992. Т. 1. С. 234–237).
С. 84. Железку нашли... – Выражение, каким характеризуются беспричинное веселье, внезапный смех, труднообъяснимое радостное возбуждение; исторически связано с ценностью металла и изделий из него у казаков.
С. 85. ...на цифру "52" на синем урядницком погоне... – Цифра на погоне обозначала номер полка, в котором проходил службу урядник.
А ещё гайку тебе нашивали... – Гайка – здесь: широкий галун на воротнике мундира, подобно гайке охватывающий шею казака, – знак производства в урядники из рядовых.
С. 88. ...казаки, на треть разбавленные старообрядцами Усть-Хопёрской, Кумылженской, Глазуновской и других станиц, были настроены отнюдь не революционно... в полковой и сотенные комитеты прошли казаки подхалимистые и смирные... – Старообрядцы Усть-Хопёрской, Кумылженской, Глазуновской – религиозное и общественно-политическое движение, известное как старообрядческий раскол, появилось на Дону в 60-х годах XVII века, местом его сосредоточения стало среднее течение реки и её левых притоков, в особенности Хопра и Медведицы, изобилующих глухими и малодоступными местами. Называя конкретные станицы, Шолохов, по существу, очертил коренной очаг старообрядчества на Дону с центром в станице Усть-Медведицкой и вокруг Чирской пустыни, разорённой правительственными войсками в 1689 году. Старообрядчество на Дону представляло собой в основном движение низов, голутвенного казачества, придерживающегося преданий предков и оппозиционно настроенного по отношению к правительству и официальной Церкви. Полковые и сотенные комитеты – выборные органы военной власти в частях и подразделениях, создаваемые в соответствии с директивой Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, известной под названием «Приказ № 1» от 1 марта 1917.
С. 89. ...армии по-разному встречали
временного правителя республики Керенского и,
понукаемые его истерическими приказами,
спотыкались в июньском наступлении... – Хотя в
историографии и принято называть Россию
республикой после февраля 1917-го, официальное
провозглашение её Российской республикой
относится к 1 сентября. Керенский –
Керенский
Александр Фёдорович (1881–1970) – во время
описываемых Шолоховым событий ещё не возглавлял
власти в стране и входил в состав правительства в
качестве военного и морского министра, однако,
как пишут многие его современники, реальная
власть в Совете министров фактически
принадлежала именно Керенскому. "Единственный
голос власти в заседаниях, – писал Милюков, –
принадлежал Керенскому, перед которым
председатель (Львов. – В.В.) совершенно
стушёвывался" (с. 479); "Тоном власть
имеющего, – утверждал В.Д. Набоков, – говорил во
Временном правительстве не он (Львов. – В.В.),
а Керенский..." (Временное правительство //
Страна гибнет сегодня: Воспоминания о
Февральской революции 1917 года. М., 1991. С. 397). В
мае–июне 1917 года Керенский предпринял
значительные усилия по организации наступления
русских армий на фронте. В военном френче, с
больной рукой на чёрной повязке, придающей ему
вид "раненого героя", он появлялся в
"окопах, на судах, на парадах, в заседаниях
фронтовых съездов... в Гельсингфорсе, в Риге, в
Двинске, в Каменец-Подольске, Киеве, Одессе,
Севастополе... говорил с... огромным подъёмом, с
неподдельным, искренним пафосом <...> Он
призывал солдат... оказаться достойными великой
революции. И он указывал на самого себя как на
залог того, что требуемые жертвы будут не
напрасны... Агитация Керенского была (почти)
сплошным триумфом для него. Всюду его носили на
руках, осыпали цветами. Всюду происходили сцены
ещё невиданного энтузиазма, от описаний которых
веяло легендами героических эпох. К ногам
Керенского, зовущего на смерть, сыпались
Георгиевские кресты; женщины снимали с себя
драгоценности и во имя Керенского несли их на
алтарь желанной... победы..." (Суханов Н.Н.
Записки о революции. М., 1991. Т. 2. Кн. 3–4.
С. 197–198). 18 июня русские армии начали
наступление. Неудачи на фронте обострили
внутриполитическую обстановку в стране и
привели её к правительственному кризису, в
результате которого министры-кадеты, а затем и
князь Львов подали в отставку; с 8 июля место
главы правительства с оставлением за собой
портфеля военного и морского министра занял
Керенский.
С. 98. Дни третьего и пятого июля – только суровое предостережение всем беспечным. – Речь идёт о политическом кризисе 3–5 июля, ознаменовавшем конец двоевластия и мирного развития революции. 3 июля характеризуется стихийными демонстрациями солдат, рабочих и моряков в Петрограде против Временного правительства под лозунгом: "Вся власть Советам!"; 4-е – расстрелом демонстрации войсками с одобрения эсеро-меньшевистского ВЦИК Советов; 5-е – арестами и разоружением рабочих и революционных солдат.
«Приказ № 1» и «Окопная правда» сеют свои семена. – «Приказ № 1» – директивный документ Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов по гарнизону Петроградского военного округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения. Явочным порядком вводил выборное начало в армии, сменяемость командиров, контроль над офицерским составом, а также над всеми видами вооружения частей и подразделений, санкционировал невыполнение приказов воинских начальников, если они противоречат постановлениям и политическим видам Совета, уравнивал офицеров и солдат вне службы и строя, упразднял титулование офицеров и обращение последних на "ты" к солдатам и т.п. Один из видных деятелей Совета, И.Гольдберг, следующим образом мотивировал необходимость появления указанного документа: "«Приказ № 1» не был ошибкой <...> В тот день, когда мы создали революцию, мы поняли, что если мы не разрушим прежнюю армию, то она в свою очередь разрушит революцию. Нам надо было выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы выбрали последнюю и применили, смею сказать, гениальным образом необходимые средства" (см.: Архив русской революции. Берлин, 1922; М., 1991 (репринт). Т. 6. С. 75). «Окопная правда» – большевистская фронтовая газета, выходила с 30 апреля 1917 года по февраль 1918 года в Риге, с № 14 – в Вендене (с конца июля по октябрь 1917-го – «Окопный набат»); издавалась рижским комитетом РСДРП, ЦК партии Социал-демократия Латышского края.
Пусть себе спит пока на постели Алисы. – По свидетельству современников, в народе были широко распространены слухи о том, что "Керенский поселился в Зимнем дворце, спит в царской кровати и прочее. Интеллигентские круги, близкие к правительству, язвительно называли А.Ф. Керенского новой Александрой Фёдоровной (каламбур на перекличке имени-отчества бывшей императрицы и премьер-министра. – В.В.), намекая на его чисто женскую истеричность" (Изгоев А.С. Пять лет в Советской России // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 10. С. 19); "Про Керенского распускают самые дикие слухи. И еврей-то перекрещённый он, и пьянствует в Зимнем дворце, валяясь на кровати Александра III... и развёлся со своей женой, женясь на артистке Тиме, и свадьба их была в дворцовой церкви, причём над ними держали те самые венцы, которые употреблялись при царском венчании..." (Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции 1915–1922 гг. // Русское прошлое. 1991, № 2. С. 170).
...между генералитетом
– Корниловым, Лукомским, Романовским, Крымовым,
Деникиным, Калединым, Эрдели и многими другими –
есть какая-то таинственная связь,
договорённость... – Лукомский Александр
Сергеевич (1868–1939), генерал-лейтенант, начальник
штаба Верховного главнокомандующего при
Корнилове; последний некоторое время не делился
с ним своими планами. Романовский Иван Павлович
(1877–1920), генерал-майор, в 1917 году – начальник
штаба 8-й армии при командующем генерале
Корнилове, который – по вступлении в должность
Верховного – назначил Романовского 1-м
генерал-квартирмейстером штаба Ставки,
доверенное лицо Корнилова. Деникин Антон
Иванович (1872–1947), генерал-лейтенант, с июля 1917-го
– по назначении Корнилова Верховным
главнокомандующим – занял его место
главнокомандующего войсками
Юго-Западного фронта. Каледин Алексей Максимович
(1861–1918), генерал от кавалерии, первый выборный
атаман Войска Донского (с июня 1917-го); при нём
Донская область стала почти независимым от
центральной власти государством, где находили
приют и защиту все контрреволюционные силы
России. Выступление Корнилова явилось для
Каледина полной неожиданностью и застало
врасплох войсковое правительство, большинство
членов которого в решении вопроса о помощи
Корнилову проявило растерянность и склонность к
созыву Большого Войскового круга. О "мятеже"
Каледин узнал 28 августа в станице Усть-Хопёрской
из телеграммы М.П. Богаевского: "Керенским
генерал Корнилов объявлен вне закона. Ваше
присутствие в Новочеркасске необходимо"
(Мельников Н.А. А.М. Каледин – герой
Луцкого прорыва и донской атаман. Мадрид, 1968.
С. 169). Сопровождавший Каледина адъютант
отметил в дневнике: по прочтении телеграммы у
атамана, "видимо, инстинктивно, невольно вслух
вырвалось несколько раз фраза: «Рано
выступил»" (Казачий путь. Прага, 1926. № 75.
С. 14). Приведённые факты свидетельствуют о том,
что связь Корнилова с Доном была недостаточно
крепкой и отлаженной, а взгляды Верховного
главнокомандующего и атамана Войска Донского на
развитие политической ситуации в стране глубоко
не обсуждались и не корректировались, хотя в
слухах о боевом союзе Корнилова и Каледина
недостатка не ощущалось, особенно в корниловском
окружении, которое Деникин назвал
"хлестаковщиной" и "тысячью курьеров".
Эрдели Иван Георгиевич (1870–1939), генерал от
кавалерии, с июля 1917 года – командующий Особой
армией в составе Юго-Западного фронта.
С. 111. Охрана – эскадрон текинцев. Пулемёты на автомобилях. Всё это к Зимнему дворцу. – 10 августа 1917 года ожидался доклад Корнилова в правительстве по принятию решительных мер в армии и стране; опасаясь смещения с поста и даже ареста, Главковерх вначале отказался выехать в Петроград, но затем, уступив настойчивым уговорам управляющего военным министерством при Керенском, изменил своё решение. Разминувшись с телеграммой Керенского ("прибытие не представляется необходимым... Временное правительство снимает с себя ответственность за последствия [Вашего] отсутствия с фронта"), Корнилов 10 августа прибыл в столицу. Ср. у Деникина: "...Его сопровождал отряд текинцев, которые поставили пулемёты у входов в Зимний дворец во время пребывания там Верховного главнокомандующего" (т. 2, с. 9); у Лукомского: "Для охраны был взят эскадрон Текинского полка с пулемётами. По приезде в Петроград он поехал в Зимний дворец в сопровождении текинцев с двумя пулемётами. Эти пулемёты, после входа генерала Корнилова в Зимний дворец, были сняты с автомобиля, и текинцы дежурили у подъезда дворца, чтобы, в случае надобности, прийти на помощь главнокомандующему" (с. 106). Текинцы (Текинский полк) – название одного из крупных туркменских племён (теке), сохранявшихся до 30-х годов XX века. В Туркестанском крае, главным образом в Закаспийской области, текинский диалект лёг в основу туркменского языка. По свидетельству Лукомского, Корнилов, которого любовно называли в полку "наш бояр", свободно говорил "по-текински" (с. 125). Глубокое знание нравов и обычаев людей преданного ему полка объясняется тем обстоятельством, что по выходе из артиллерийского училища Корнилов взял вакансию в Туркестан, где в свободное от службы время усиленно занимался самообразованием, изучением "туземных" языков и, будучи выходцем из бедной казачьей семьи, уроками для заработка и поддержания отца с матерью, обременённых детьми. По окончании академии Генштаба он вновь направляется в Туркестанский военный округ – исследует границу с Афганистаном, изучает район Кушки, в течение полутора лет исследует так называемый китайский Туркестан; результатом названных экспедиций становится его книга «Кашгария, или Восточный Туркестан». В начале века Корнилов командируется в Персию для изучения её восточных провинций и первым из русских проходит со своим отрядом безводную песчаную пустыню, называемую персами "степью отчаяния"; этот переход создал ему репутацию настоящего путешественника. За время своего пребывания на Востоке, с начала 90-х годов XIX века по 1911 год, Корнилов объездил верхом на коне Китай, Монголию, Тарбогатай, Илийский край, Синь-Цзянь и Кашгарию.
С. 115. При
благосклонном участии таких господ, как Чернов и
другие, большевики сметут Керенского... –
Чернов Виктор Михайлович (1873–1952), из дворян,
бессменный член ЦК партии эсеров, её идеолог и
теоретик, в 1917 – член бюро исполкома Совета
рабочих и солдатских депутатов, сопредседатель
отдела международных сношений Петроградского
Совета, министр земледелия. На заседании
правительства 3 августа 1917 года слушался
доклад Корнилова. Когда Верховный
главнокомандующий начал говорить о положении
дел на Юго-Западном фронте, Керенский прервал его
доклад, а Савинков прислал ему записку с
предупреждением – не касаться вопросов,
составляющих государственную тайну, ибо у них
нет уверенности в том, что сообщаемые
Главковерхом сведения не станут известны
противнику "в товарищеском порядке". Из
последующих бесед с Савинковым Корнилов выяснил,
что предупреждение имело в виду министра
земледелия Чернова (см.: Деникин. Т. 2. С. 17;
Лукомский. С. 107). На связь Чернова с германским
военным министром указывают и некоторые другие
источники. В частности, историк русской армии
А.А. Керсновский пишет: "Чернов уже третий
год занимал штатную и хорошо оплачиваемую
должность в германской разведке, и тайны это ни
для кого не составляло" (Керсновский А.А.
История русской армии: В 4 т. М.: Голос, 1994. Т. 4.
С. 317).
С. 116. ...гонцы с Дона от Каледина – наказного атамана Области Войска Донского. – В титуловании Каледина как наказного атамана автором допущена неточность. После подавления Петром I бунта К.А. Булавина атаман не избирался, как прежде, Войсковым кругом, а назначался царским указом. Сначала такие атаманы назывались наказными, с 1738 года – войсковыми, хотя подчинялись они не Войсковому кругу, а военной коллегии. В 1866 году было учреждено звание войскового наказного атамана, просуществовавшее до свержения самодержавия в 1917 году. Избравший Каледина 18 июня 1917 года Войсковой круг титуловал его войсковым атаманом. В грамоте, вручённой Каледину по его избрании, говорилось: "По праву древней обыкновенности избрания Войсковых атаманов, нарушенному волею царя Петра I в лето 1709-е и ныне восстановленному, избрали мы тебя нашим Войсковым атаманом" (Донская летопись. № 1. С. 18).
Имена Завойко – бывшего корниловского
ординарца, богатого помещика, крупного
спекулянта и Аладьина – заядлого монархиста
назывались в Ставке как имена людей, имеющих
самое близкое отношение к Верховному. – Завойко
Василий Степанович – политический советник
Корнилова, сын адмирала, родственник банкира
А.И. Путилова, крупный подольский помещик,
уездный предводитель дворянства,
нефтепромышленник, журналист. Шолохов называет
его бывшим ординарцем, вероятно, потому, что,
числясь таковым, он отправлял обязанности,
далёкие от его служебного положения.
Познакомившись с Корниловым в апреле 1917 года,
Завойко стал вольноопределяющимся и занял место
ординарца при Главковерхе. "Его роль при
Корнилове была довольно значительная, так как
Завойко отлично владел пером" – составлял
всякого рода официальные бумаги, написал брошюру
«Первый народный Главнокомандующий Лавр
Георгиевич Корнилов» (1917),
"сумел заслужить полное доверие Корнилова, и
последний нередко поручал ему от своего имени
сноситься с теми или иными людьми" (Лукомский.
С. 111). Характеристика Завойко как "крупного
спекулянта" относится к политической и
финансовой деятельности последнего: он
составлял списки министров в будущем
правительстве Корнилова, открывал в банках счета
на своё имя, обращался к банковским деятелям и
предпринимателям с просьбами о материальной
поддержке корниловского движения, однако, по
замечанию Деникина, денег у Корнилова не
оказывалось (Т. 2. С. 100–101). Значительная роль
Завойко в Ставке подтверждена созданной
Временным правительством Специальной комиссией
по расследованию корниловского дела: он был
арестован; дальнейшая его судьба неизвестна.
Аладьин А.Ф. – член 1-й Государственной думы,
"трудовик"; с июля 1906 года по лето 1917 года
проживал в Англии, где выдавал себя за эксперта и
специалиста по русским делам, сотрудничал с
английскими спецслужбами; в России играл роль
полуофициального представителя Англии (см.:
Старцев В.И. Крах "керенщины". Л., 1982.
С. 17). Политическая метаморфоза Аладьина – от
ориентации, близкой к социалистической, к
"заядлому", по Шолохову, монархизму была
предметом постоянных насмешек среди узников
Быховской тюрьмы (см.: Деникин. Т. 2. С. 87–88).
Характеризуя Завойко, Аладьина и подобных им лиц
в окружении Корнилова, Деникин писал:
"Появление всех их вокруг Корнилова внесло
элемент некоторого авантюризма и несерьёзности,
отражавшихся на всём движении, связанном с его
именем. Один из членов Временного правительства
говорил мне, что когда... на заседании
правительства был прочитан корниловский список
министров, с именами... Аладьина и Завойко, то даже
у лиц, искренне расположенных к Корнилову,
опустились руки..." В другом месте очерков,
приводя конкретные примеры деятельности Завойко
и Аладьина, играющих роль главных заговорщиков
при Корнилове, Деникин не без сарказма называет
их стиль поведения в офицерской и штатской среде
"трагикомической конспирацией" (с. 44).
С. 117. ...Листницкий узнал... генерала Зайончковского... – Зайончковский Андрей Медардович (1862–1926), генерал от инфантерии, командир 18-го армейского корпуса; с 1918 года на стороне Советской власти, во время гражданской войны – начальник штаба армии, консультант при начальнике Полевого штаба Реввоенсовета Республики; с 1922 года – профессор Военной академии РККА, военный историк, автор ряда работ по истории Крымской (1853–1856) и Первой мировой войн. Работа Зайончковского «Мировая война 1914–1918 гг.: Общий стратегический очерк» (т. 1. М., 1925) явилась одним из исторических источников «Тихого Дона».
...от имени двенадцати казачьих войск. – До 1917 года в России существовало одиннадцать казачьих войск: Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Уральское, Сибирское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское, Астраханское. На состоявшемся летом 1917 года съезде красноярских и иркутских казаков было принято решение об организации Енисейского казачьего войска (из потомков дружинников Ермака Тимофеевича).
С. 118. ...кто он – монархист? Конституционная монархия... – Касаясь политических взглядов Корнилова, Шолохов избегает говорить о них прямо, "от автора", и передаёт этот вопрос на обсуждение персонажам, воссоздавая тем самым широкий и противоречивый спектр суждений о политической ориентации Верховного главнокомандующего. Деникин, отмечая "отсутствие яркой политической физиономии у вождя" и конкретной политической программы у его движения, писал: "Подобно преобладающей массе офицерства и командного состава, он был далёк и чужд всякого партийного догматизма; по взглядам, убеждениям примыкал к широким слоям либеральной демократии; быть может, не углублял в своём сознании мотивов её политических и социальных расхождений и не придавал большого значения тем из них, которые выходили за пределы профессиональных интересов армии" (т. 2, с. 15). Современный историк А.Г. Кавторадзе, комментируя написанное Деникиным о Корнилове-политике, признаёт, в отличие от принятой в советской историографии точки зрения: "На наш взгляд, монархистом Л.Г. Корнилов не был, и поэтому не случайно, что он не желал идти ни на какие авантюры с Романовыми" (там же, с. 352).
С. 120. Мы говорили с
Дутовым. – Дутов Александр Ильич (1879–1921) – из
казаков Оренбургского войска, председатель
Совета Всероссийского Союза казачьих войск. В
конце августа, в связи с известиями о выступлении
Корнилова, был вызван к Керенскому, склонявшему
его к подписанию официальной бумаги об измене
Корнилова и Каледина, на нажим и угрозы
министра-председателя ответил: "Можете
послать меня на виселицу, но такой бумаги не
подпишу" (Оренбургский казачий вестник. 1917.
1 окт.). В 1918–1919 годах командовал армией в
войсках Колчака, в 1919-м – походный атаман
казачьих войск России, в 1920-м бежал в Китай;
смертельно ранен чекистами во время неудачной
операции по его похищению.
...Каледин, донской атаман, выступал перед затихшей аудиторией с «Декларацией двенадцати казачьих войск». – Выступление Каледина на Государственном совещании в Москве 14 августа от имени Совета Союза казачьих войск. Каледин, в частности, говорил: "...Сохранение родины требует прежде всего доведения войны до победного конца... пораженцам не должно быть места в правительстве. Для спасения родины мы намечаем следующие... меры: 1) армия должна быть вне политики, полное запрещение митингов, собраний с их партийной борьбой и распрями; 2) все Советы и комитеты должны быть упразднены как в армии, так и в тылу, кроме полковых, ротных, сотенных и батарейных, при строгом ограничении их прав и обязанностей областью хозяйственных распорядков; 3) декларация прав солдата должна быть пересмотрена и дополнена декларацией его обязанностей; <...> 6) дисциплинарные права начальствующих лиц должны быть восстановлены... Расхищению государственной власти центральными и местными комитетами и Советами должен быть поставлен предел. Россия должна быть единой... Время слов прошло, терпение народа истощается" (Гос. совещание: Стеногр. отчёт. М.–Л., 1930. С. 73, 75–76).
С. 123. ...вырвались из "волчьего кладбища". – Волчье кладбище – образное выражение, относящееся к фронтовой полосе; вообще ямы, окопы как ловушки, готовые могилы для солдат, в которых каждый погибает в одиночку, по-волчьи.
С. 124. Я, Верховный главнокомандующий... и далее, до подписи Генерал Корнилов. – Воззвание к войскам и народу, переданное телеграфом 28 августа 1917 года; идентичный текст приводится в воспоминаниях Лукомского (с. 118–119). Воззвание явилось следствием ряда обстоятельств в отношениях между Ставкой и Временным правительством, исходным пунктом которых было готовящееся большевиками на конец августа выступление в столице. Последнее стало известно и Ставке и правительству и потребовало от них согласованности в действиях по принятию безотлагательных мер, направленных на стабилизацию политического положения в стране. В отличие от Корнилова, настаивавшего на введении смертной казни в тылу, передаче всей полноты власти в армии кадровым военным и упразднении в войсках института комиссаров и комитетов, Керенский усматривал в подобных мероприятиях угрозу революционным завоеваниям народа и путь к диктаторской власти в России. Потеряв надежду на взаимопонимание с премьер-министром в названных вопросах, Корнилов начал подготовку к подавлению планируемых большевиками беспорядков в столице и отдал распоряжение о передвижении некоторых частей к Северному фронту, ближе к Петрограду, – акция, не составлявшая тайны для главы правительства, тяготевшего к либеральной демократии и не желавшего порывать с демократией революционной. 24 августа Ставку посетил Савинков. Управляющий военным министерством и Главковерх в принципе договорились о возможном удовлетворении требований Корнилова; кроме того, сошлись во мнении о необходимости объявления в Петрограде и его окрестностях военного положения и переброске в столицу 3-го конного корпуса генерала Крымова. По отъезде Савинкова из Могилёва в отношения между Ставкой и премьер-министром неожиданно вмешался бывший член правительства, обер-прокурор Святейшего Синода В.Н. Львов. Вращавшийся в кругах "крупных крамольников" типа Завойко и Аладьина и проникнувшийся грандиозностью "заговора" против законной власти, Львов 22 августа посетил Керенского и предложил ему, как не имеющему поддержки в обществе, от имени оппозиционных таинственных организаций и во избежание надвигающегося кровопролития, уступить власть сторонникам твёрдого порядка. Керенский согласился со Львовым и уполномочил его на переговоры от имени премьер-министра с теми, кому он может передать власть с рук на руки. 24–25 августа Львов находился в Ставке и в качестве полномочного представителя Керенского договорился о передаче власти Верховному на время формирования нового правительства, способного вывести страну из политического кризиса, а также о приезде в Могилёв Керенского и Савинкова 28 августа для окончательного решения вопроса. 26 августа Львов в присутствии помощника начальника милиции, прятавшегося за шторами кабинета премьер-министра, доложил Керенскому о результатах переговоров с Корниловым и по настоянию главы правительства письменно изложил предложения Верховного. В этот же день Керенский соотнёсся по прямому проводу с Корниловым, который подтвердил полномочия Львова на передачу ему, Керенскому, своих предложений и просьбу о безотлагательном прибытии премьер-министра и управляющего военным министерством в Могилёв. Вечером того же дня, располагая свидетелем и документальной уликой, Керенский на заседании Временного правительства квалифицировал действия Корнилова как мятеж и потребовал чрезвычайных полномочий для премьер-министра. Члены правительства подали в отставку, начался кризис власти. 27-го утром Ставкой была получена телеграмма, подписанная Керенским, об освобождении Корнилова от должности Верховного главнокомандующего. Совокупность изложенных событий и послужила причиной воззвания Корнилова к армии и народу.
...телеграмму Керенского, объявлявшего Корнилова изменником и контрреволюционером. – Ответ Керенского на воззвание Корнилова, начинающийся сообщением: "26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной думы В.Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной" (Деникин. Т. 2. С. 55). Возмущённый Керенским, Корнилов вновь обратился к войскам: "Телеграмма министра-председателя во всей своей первой части является сплошной ложью: не я посылал члена Государственной думы Владимира Львова к Временному правительству, а он приезжал ко мне как посланец министра-председателя... Таким образом, совершилась великая провокация, каковая ставит на карту судьбу отечества" (Лукомский. С. 120).
С. 125. ...выяснить положение у командира Первой Донской дивизии... – Имеется в виду генерал-майор Греков Пётр Иванович. Казаки называют его не начальником дивизии, а командиром. В русской армии при несоответствии чина занимаемой должности офицеры, стоящие во главе воинских соединений, официально именовались командующими, в просторечье – командирами. По штатному расписанию начальником дивизии должен быть генерал-лейтенант; когда же эту должность отправлял генерал-майор или полный генерал (генерал от инфантерии, кавалерии или от артиллерии – инженер-генерал), он назывался командующим. Замечание не распространяется на белую и красную армии.
С. 130. Войска Туземной дивизии и остальные кавалерийские части вчера заняли Петроград... – Парламентёр вводит казаков в заблуждение: из всех частей, направленных на формирование так называемой Особой Петроградской армии, в непосредственном походе на Петроград участвовала только 3-я бригада Кавказской туземной дивизии, не сумевшая к началу выступления Корнилова развернуться в корпус. 30 августа 3-я бригада сосредоточилась у станции Вырица, дальнейшее её продвижение к столице было остановлено верными Временному правительству войсками. В бригаду для переговоров прибыли представители горцев, в частности председатель Всероссийского мусульманского Совета и его заместитель, и склонили её к отказу от марша на Петроград; 350 всадников из неё перешли на сторону правительственных войск. Что же касается 1-й Донской казачьей дивизии, от имени которой выступает парламентёр, то её головные эшелоны находились в окрестных деревнях станции Луга. Утром 30 августа в Лужском Совете собрались делегаты от всех полков и батарей дивизии и заявили, что дивизия отказывается от исполнения приказа генерала Крымова идти на Петроград и готова арестовать Крымова и офицеров, которые не захотят подчиняться Временному правительству. Подобная участь постигла и другие казачьи эшелоны, задержанные на станциях Нарва, Ямбург, Комаровка, Сала и других.
С. 140. Сдуру, как с дубу! – Устойчивое выражение, поговорка, рассчитанная на продолжение: "ничего не возьмёшь", в которой "сдуру" и "с дубу" выступают в качестве синонимов (ср.: дуб – о тупом, грубом, неотёсанном человеке).
С. 142. Ленина-то вашего немцы привезли... нет? А откель же он взялся... – Известие о победе Февральской революции в России застало Ленина в Швейцарии. Союзнические Англия и Франция отказались пропустить политэмигрантов в Россию, тогда они выработали план проезда через Германию, который им удалось осуществить при посредничестве швейцарского социалиста Ф.Платенна. Мотивы, какими руководствовалось германское правительство, пропуская Ленина и его соратников в Россию, обнародовал позднее генерал Э.Людендорф: "...с военной точки зрения пропуск Ленина в Россию был оправдан: Россию необходимо было разбить любыми средствами" (Ludendorff E. Meine Kriegserinnenungen 1914–1918. Berlin, 1919. S. 407). С началом репрессий против большевиков после известных событий в июле 1917-го Ленина обвинили в организации восстания против Временного правительства и шпионаже в пользу Германии, был выписан ордер на его арест с последующим преданием суду, однако по настоянию ЦК Ленин перешёл на нелегальное положение и выехал из Петрограда, скрываясь сначала на озере Разлив, затем в Финляндии. Июльские события убедили Ленина в невозможности завоевания власти мирным путём. По воспоминаниям посвящённых в его планы соратников, Ленин говорил о вооружённом восстании, которое произойдёт не позднее сентября–октября. Корниловское выступление утвердило его в близости революционного переворота: "...мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского... мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским"; "войну против Корнилова надо вести революционно, втягивая массы, поднимая их, разжигая их" (т. 34, с. 120, 121).
Войсковые земли... – По характеру владения и пользования казачьи земли разделялись на станичные (юртовые), находившиеся в пользовании станиц и хуторов, отсюда казаки получали свои наделы (паи) в качестве материальной компенсации за военную службу; земли войсковые (войскового запаса), откуда нарезались новые паи казакам, достигшим 17-летнего возраста, вдовам и сиротам, шло дополнение наделов до установленной нормы (30 десятин), эти земли служили также источником доходов войсковой казны путём сдачи их в аренду; земли офицерские и чиновничьи, находящиеся в потомственном владении дворян и войсковой старшины.
С. 150. 31 августа в Петрограде
застрелился вызванный туда Керенским генерал
Крымов. 
– Ко времени, о котором
идёт речь в романе, Крымов находился в
окрестностях станции Луга, утратив управление и
связь с частями, его распоряжение двигаться на
Петроград походным порядком энтузиазма в
войсках не вызвало. 30 августа мятежного
генерала посетил прибывший от Керенского
полковник С.Н. Самарин, к которому Крымов питал
большое расположение. По мнению Деникина,
Самарин представил Крымову положение
безнадёжным и склонил его к согласию на встречу с
Керенским под тем предлогом, что последний готов
пойти с ним на примирение. Утром следующего дня
подобный же разговор состоялся у Крымова с
М.В. Алексеевым. По приезде в Петроград
31 августа Крымов встретился с Керенским, после
бурного объяснения с ним прошёл в канцелярию
военного министра, написал письмо Корнилову и,
отправив его с ординарцем, выстрелил себе в грудь
из револьвера. Через несколько часов скончался в
Николаевском военном госпитале. По другой
версии, Крымов был застрелен адъютантом
Керенского.
...За день до самоубийства
Крымова генерал Алексеев получил назначение на
должность Главковерха. – 30 августа, после
провала корниловского движения, Алексеев был
назначен начальником штаба Верховного
главнокомандующего, должность Главковерха
принял Керенский. В результате названных
назначений сложилась запутанная ситуация,
поскольку Корнилов, отстранённый Керенским с
поста Главковерха ещё 27 августа, не подчинился
приказанию правительства и продолжал
возглавлять Ставку. Оказавшись в двусмысленном
положении, Алексеев связался по прямому проводу
с Могилёвом и, движимый стремлением облегчить
участь Ставки и избежать кровопролития (на
Могилёв двигался организованный правительством
карательный отряд), настоял на том, что он приедет
в Ставку при условии, если Лукомский и Корнилов
сдадут ему должности начальника штаба и –
временно – Верховного главнокомандующего.
Условие не носило официального характера, тем не
менее до ареста Корнилова Алексеев фактически
был Верховным главнокомандующим, и это
обстоятельство нашло отражение в романе
Шолохова.
С. 160–161. ...письмо Каледина, адресованное генералу Духонину, самочинно объявившему себя Главнокомандующим... – Духонин Николай Николаевич (1876–1917) – из дворян, окончил академию Генштаба, генерал-лейтенант, начальник штаба Верховного главнокомандующего Керенского (с 10 сентября 1917 года). После провала похода на Петроград войск Керенского–Краснова Керенский в ночь на 1 ноября подписал в Могилёве распоряжение о передаче Духонину должности Главковерха в связи со своим отъездом из Ставки в Петроград. 9 ноября – за неповиновение распоряжению Совета народных комиссаров начать переговоры с противником о перемирии – отстранён от должности до прибытия в Ставку нового Главковерха (Н.В. Крыленко, с 9 ноября) или уполномоченного им лица. Духонин не подчинился постановлению СНК, о чём сообщил главнокомандующим фронтами.
С. 162. ...документы на имя полковника генштаба Кусонского. – Кусонский Павел Алексеевич (1880–1941) – помощник начальника оперативного отделения в Управлении генерал-квартирмейстера Ставки Верховного главнокомандующего; в годы гражданской войны начальник штаба корпуса, армии; по эвакуации из Крыма – начальник штаба Главнокомандующего Русской армии, генерал-лейтенант; до 1938 года в Париже, затем в Бельгии; в 1941 году арестован гестапо и интернирован в концлагерь Брейндок (Бельгия), где скончался от жестоких побоев.
Расспросив Кусонского о положении в Могилёве, Корнилов пригласил подполковника Эргардта. – Положение в Ставке на 19 ноября сложилось критическое: Могилёв покинуло окружение Главковерха, частью по собственной инициативе, частью (ударные батальоны) по приказу Верховного, удалившего офицеров и солдат со словами: "Я не хочу братоубийственной войны. Тысячи ваших жизней будут нужны Родине. Настоящего мира большевики России не дадут <...> Я имел и имею тысячи возможностей скрыться. Но я этого не сделаю. Я знаю, что меня арестует Крыленко, а может быть, меня даже расстреляют. Но это смерть солдатская" (Деникин. Т. 2. С. 145). На следующий день Духонин был арестован и доставлен на вокзал, в вагон Крыленко, для отправления в Петроград; солдаты, собравшиеся на перроне, потребовали, чтобы Духонин вышел к ним; когда генерал появился у входной вагонной двери, один из матросов выстрелил ему в лицо, после чего его подняли на штыки (см.: Лукомский. С. 133). Эргардт – комендант Быховской тюрьмы, офицер Текинского полка.
С. 166. ...две помятые керенки... – Керенки – выпущенные Временным правительством государственные кредитные билеты с датой 1917 года достоинством 250 и 1000 рублей и – в качестве разменных денег – казначейские знаки достоинством 20 и 40 рублей; в народе назывались "керенками".
С. 168. ...отголоски слухов о том, что 3-й
конный корпус вместе с Керенским и генералом
Красновым идёт на Петроград, а с юга подпирает
Каледин, успевший заблаговременно стянуть на Дон
казачьи полки. – Обстановка вокруг Петрограда
и на Дону, воссозданная автором в виде слухов,
глухо доходивших до фронта, к описываемому в
романе времени складывалась следующим образом.
26 августа 1917 года Краснов назначается
начальником 3-го конного корпуса с целью
освободить генерала Крымова для командования
находившейся в стадии формирования Особой
Петроградской армией; на пути к корпусу он был
арестован в Пскове комиссаром Северного фронта
после известия о самоубийстве Крымова; утверждён
в качестве начальника корпуса временно
принявшим на себя должность Верховного
главнокомандующего генералом Алексеевым. Утром
26 октября Керенский отдал приказ о движении
3-го корпуса на Петроград. После ряда боёв корпус
в составе шести сотен 9-го и четырёх сотен 10-го
казачьих полков (около 700 всадников) был
остановлен под Пулковом и пошёл на перемирие.
Поход Керенского–Краснова на революционную
столицу потерпел неудачу. На Дону же на следующий
день после свержения Временного
правительства Каледин объявил углепромышленные
районы на военном положении, ввёл в них войска и
начал преследование Советов; 27 октября вся
Донская область перешла на военное положение. Краснов
Пётр Николаевич (1869–1947) – из семьи известного
военного писателя и исследователя истории
казачества Н.И. Краснова, родился в Петербурге,
окончил кадетский корпус и военное училище, был
слушателем академии Генштаба, участник
русско-японской войны (как военный
корреспондент); во время Первой мировой войны
командовал 10-м Донским казачьим полком и другими
подразделениями; в 1917 году (с июня) – командующий
1-й Кубанской дивизией, затем 1-й Донской. После
перемирия под Пулковом был пленён и препровождён
в Смольный, содержался в Петрограде под домашним
арестом; 7 ноября по подложному пропуску выехал в
Великие Луки, куда стягивались части 3-го корпуса;
после расформирования корпуса в январе
1918 года пробрался на Дон, в Новочеркасск.
С. 175. Человек недюжинных способностей, несомненно одарённый... Изварин был заядлым казаком-автономистом. – Прототипом Изварина, по всей видимости, послужил Шолохову известный на Дону Изварин Иосиф Захарович (1885–1920), уроженец, как и герой романа, станицы Гундоровской, вернувшийся с фронта старшим урядником и произведённый в офицеры в 1918 году; одержимый сторонник и пропагандист казачьей федерации в составе Дона, Кубани, Терека и Кавказа. Отказавшись от отступа на Кубань в начале 1920-го из-за ранения ног, он, вдвоём с женой, встретил колонну красных на её подходе к Гундоровской жестоким пулемётным огнём и был разорван ответным снарядом.
С. 181. ...6 декабря в Новочеркасске появился Корнилов, покинувший в дороге свой конвой текинцев и переодетым добравшийся до донских границ. – Из Быхова на Дон Корнилов пробирался вместе с Текинским полком понёсшим в походе большие потери. В полку начались разговоры о бесполезности дальнейшего сопротивления и необходимости сдаться. Не желая рисковать, Корнилов решил расстаться с полком и на последнем переходе оставил при себе одного офицера и двух всадников. После долгих мытарств Текинский полк был расформирован в Киеве, из его состава на стороне Добровольческой армии воевало около десяти офицеров и взвод всадников. 6 декабря Корнилов – в штатском платье, с паспортом на имя Лариона Иванова, беженца из Румынии, – появился в Новочеркасске (см.: Деникин. Т. 2. С. 152–155).
С. 182. В Макеевском районе подвизался есаул Чернецов... В Новочеркасске наскоро формировались отряды Семилетова, Грекова, различные дружины; на севере, в Хопёрском округе, сколачивался из офицеров и партизан так называемый отряд Стеньки Разина. – В ноябре 1917 – январе 1918 годов, покуда казаки-фронтовики придерживались нейтралитета и определялись в социально-политических пристрастиях, на Дону стихийно возникло белое партизанское движение, оформлявшееся в многочисленные группы, отряды, дружины, сотни и тому подобное; в них, как правило, объединялись казачья, не имевшая военного опыта учащаяся молодежь и возвратившиеся с фронта молодые казачьи офицеры. Чернецов Василий Михайлович (1890–1918) – уроженец станицы Калитвенской Донецкого округа, окончил реальное училище и Новочеркасское юнкерское, во время Первой мировой войны – сотник 26-го Донского казачьего полка, начальник разведотряда 4-й Донской казачьей дивизии; был трижды ранен; кавалер ордена святого Георгия 4-й степени; вернулся на Дон в чине есаула, родоначальник белого партизанского движения на Дону. Его отряд – первый из подобных формирований, был организован 30 ноября 1917 года и направлен Калединым на борьбу с Советами в Донецкий каменноугольный район. Семилетов Эммануил Фёдорович (1872–1919) – уроженец станицы Новочеркасской, по окончании юнкерского училища направлен в 15-й Донской казачий полк, из которого уволен в отставку в чине сотника по состоянию здоровья; во время Первой мировой войны пошёл на фронт добровольцем, награждён орденом святого Георгия и золотым оружием; возвратился на Дон в звании войскового старшины, в декабре 1917 года приступил к формированию партизанского отряда. Греков А.Н. – из казаков, сотник, возглавлял партизанский отряд, организованный в Новочеркасске. Отряд Стеньки Разина формировался из казаков Хопёрского округа под началом Попова, сотника 4-го Донского казачьего полка.
С. 207. Лагутин – букановский казак и первый председатель казачьего отдела при ВЦИКе второго созыва... – Имеется в виду, как выясняется из дальнейшего повествования, Лагутин Иван А. (18?–1918), уроженец станицы Букановской Хопёрского округа, казак 14-го Донского полка, член Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, на II Всероссийском съезде СРСД в октябре 1917-го был избран членом ВЦИК (у Шолохова – второго созыва, в отличие от ВЦИК, избранного I съездом в июне) от левых эсеров, с ноября 1917-го – председатель Казачьего комитета (с сентября 1918 года – отдел) ВЦИК, впоследствии – большевик, член ЦИК Донской Советской республики. Шолохов ошибочно называет Лагутина "первым председателем казачьего отдела"; первым возглавлял казачью секцию, а затем одноимённый комитет при ВЦИК подъесаул Нагаев А.Г., из оренбургских казаков, эсер. Судя по сюжету, связанному с судьбой И.Лагутина, Шолохов объединил в одном образе двух разных Лагутиных: Ивана и Якова. На съезде казаков-фронтовиков в станице Каменской выступал не Иван, а Лагутин Яков (р. 1897), уроженец станицы Милютинской Донецкого округа, урядник 28-го Донского казачьего полка, член Донского казачьего Военного революционного комитета, член делегации во главе с Подтёлковым на переговорах с Калединым в Новочеркасске, командир красноармейского полка, награждён орденом Красного Знамени в 1920-м, автор книги воспоминаний «Почему я предан Советской власти» (1924).
С. 209. ...да чего ты брешешь?.. Маланья! – С именем Маланьи на Дону, по обыкновению, связывают нечто фантастическое. По преданию, оно вошло в поговорки во второй половине XVIII века, со времени прогремевшей на весь Дон невиданной по застолью свадьбы войскового атамана С.А. Ефремова (1753–1772), женившегося на некоей Маланье Карповне. Отзвук этой свадьбы нашёл якобы отражение в поговорке: "Наварила на Маланьину свадьбу!" (См. об этом: Н.М. Казачьи поговорки // Иллюстрированная Россия. Париж, 1932. № 19(365). 7 мая.)
С. 210–211. Съезд фронтового казачества... и далее, включая слова: призывал казаков Всероссийский съезд Советов. – Текст, введённый в роман в 1953 году и сохраняющийся во всех последующих изданиях произведения; стилистически инородная вставка в «Тихом Доне», не характерная для творческого почерка Шолохова; вероятно, принадлежит перу К.В. Потапова, редактора издания романа в 1953 году.
С. 211. ...делегация от белого донского правительства, в составе председателя Войскового круга Агеева, членов Круга: Светозарова, Уланова, Карева, Бажелова и войскового старшины Кушнарёва. — Агеев – Агеев Павел М., уроженец станицы Усть-Медведицкой, председатель Войского круга с декабря 1917 года, член казачьей части Донского правительства; социал-демократ "плехановского толка", "социалист с пикой", активный сторонник паритетного правительства на Дону, в 1920 году перешёл на службу к большевикам; дальнейшая его судьба неизвестна (см.: Донская летопись. № 1. С. 38; № 2. С. 199). Светозаров – Светозаров В.Н., педагог, член неказачьей части Донского правительства, управляющий отделом народного образования, статский советник. Уланов – Уланов Бадьма Наранович (1888–1969), из донских калмыков, окончил реальное училище и юридический факультет Петербургского университета; первый донской калмык, получивший высшее образование, стоял у истоков нарождающейся калмыцкой интеллигенции на Дону; адвокат, член казачьей части Донского правительства, товарищ председателя Войскового круга; с 1920 года в эмиграции, председатель Калмыцкой комиссии культурных работников и шеф-редактор национального журнала «Улан Залат» в Чехословакии, умер в Нью-Йорке. Карев – Карев Г.И., член Войскового круга и казачьей части Донского правительства. Бажелов – неустановленное лицо. Кушнарёв – Кушнарёв Н.Н., член Войскового круга, войсковой есаул от 2-го Донского округа в казачьем парламенте.
С. 214. ...Каледин, сопутствуемый Богаевским. – Богаевский Митрофан Петрович (1881–1918) – из казаков станицы Каменской, окончил гимназию и историко-филологический факультет Петербургского университета, директор Каменской гимназии, преподаватель истории, географии и латыни. Занимался историей донского казачества под руководством профессора С.Ф. Платонова, высоко ценившего способности своего ученика; типичный интеллигент, беспартийный, но с ярко выраженным народническим оттенком; блестящий оратор, обладавший слабым грудным голосом и монотонной речью, без жестов, мимики и позы. С мая 1917 года – товарищ войскового атамана, председатель Донского правительства.
С. 215. ...поодаль сели Елатонцев, Мельников, Боссе, Шошников, Поляков. – Елатонцев Семён Григорьевич (1886–1955) – из казаков станицы Кременской Усть-Медведицкого округа, окончил реальное училище и технологический институт в Петербурге, инженер; в Первую мировую войну вольноопределяющийся 32-го Донского казачьего полка, хорунжий, переведённый на тыловую службу по ранению на фронте; член Войскового правительства, товарищ управляющего по торговле и промышленности; с 1920 года в эмиграции, председатель Общеказачьего центра и редактор «Общеказачьего журнала» в США; Мельников Николай Михайлович (1882–1972) – из богатой казачьей семьи станицы Качалинской 2-го Донского округа (отец – винодел, содержал земскую почтовую станцию, славившуюся тройками), окончил гимназию, юридический факультет Московского университета, полгода учился в высшей русской школе социальных наук в Париже; окружной мировой судья, окружной комиссар Временного правительства, товарищ председателя Донского правительства, при Краснове отошёл от политической деятельности, был членом Новочеркасской судебной палаты; при Богаевском – председатель Совета министров Юга России; с 1919 года в эмиграции – председатель Донского правительства, редактор журнала «Родимый край» (Париж); хранитель Донского музея, донского архива и ценностей войска, инициатор создания Донской исторической комиссии, издавшей три сборника документов «Донская летопись», связанных с событиями революции и гражданской войны. Боссе – швейцарский подданный, приват-доцент Новочеркасского политехнического института, представитель крестьянства в Донском правительстве. Шошников – врач, представитель неказачьей части в Донском правительстве. Поляков – Поляков И.Ф., член казачьей части Донского правительства.
С. 224. Правительство Каледина никто не хочет поддерживать, отчасти даже потому, что он носится со своим паритетом... – Атаман Каледин и председатель Войскового правительства Богаевский считали, что в условиях, создавшихся после октября, нельзя управлять донским краем, опираясь только на казаков области, и пытались установить на Дону власть из представителей казачьего и неказачьего населения на паритетных началах. Было принято решение в конце декабря 1917 года созвать Учредительное краевое собрание из Войскового круга и съезда иногородних, на которое и возлагалась надежда по формированию нового правительства. Созвать такое собрание (в частности, Войсковой круг) не удалось, поскольку к исходу 1917 года северные округа Дона были отрезаны от Новочеркасска большевиками, и дело ограничилось съездом иногороднего населения, избравшим неказачью часть власти в составе восьми человек, в дополнение к Войсковому правительству, состоящему из восьми членов. Это правительство было названо Донским, в отличие от Войскового, и "паритетным"; вступило во власть с начала 1918 года. 29 января 1918 года прекратило своё существование.
Искренне или, как Голубов, делаешь ставку на популярность среди казаков? – Голубов Николай Матвеевич (1881–1918) – уроженец станицы Новочеркасской, окончил Донской кадетский корпус и артиллерийское училище, участвовал в русско-японской и Первой мировой войнах, войсковой старшина, командир 27-го Донского казачьего полка. По характеристике составителей Казачьего словаря-справочника, отличался необыкновенной храбростью, ходил под неприятельскими обстрелами в полный рост, был шестнадцать раз ранен, по-братски вёл себя с рядовыми и независимо с начальством. Близкие к нему офицеры не видели в нём искреннего сторонника большевиков, однако он часто выражал крайние идеи, впадал в оппозицию "ради самой оппозиции". За привнесение революционной смуты в казачьи части Голубов был арестован по приказанию М.П. Богаевского; после обещания отойти от всякой политики его освободили из гауптвахты, он на время "притих", но вскоре оказался в Каменской во главе революционных войск в составе 27-го и части 10-го Донских казачьих полков.
С. 266. ...Новочеркасская станица вручила власть походному атаману Войска Донского генералу Назарову <...> он был избран войсковым наказным атаманом. – Генерал Назаров – Назаров Анатолий Михайлович (1876–1918) – уроженец станицы Филоновской Хопёрского округа, из дворян, сын учителя приходской школы; окончил кадетский корпус и артиллерийское училище, академию Генштаба, генерал-майор. В конце 1917 года назначен командующим кавалерийским корпусом на Кавказском фронте. Следуя к месту назначения, задержался в Новочеркасске и после встречи с Калединым, остался на Дону; начальник обороны Таганрога, затем командующий партизанскими отрядами Ростовского округа, походный атаман Войска Донского. 29 января вслед за Калединым сложил с себя полномочия походного атамана, однако на следующий день Круг настоял на вступлении Назарова в должность войскового атамана. Шолохов ошибочно называет его "наказным".
Круг именовался Малым. – В зависимости от полноты представительства Войсковой круг назывался Большим или Малым. Первый предусматривал съезд представителей от всех станиц Донской области, второй мог ограничиться созывом представителей Главного Войска (г. Новочеркасска) и близлежащих к нему станиц.
С. 267. Утром двадцать второго в
Ростов вошёл отряд капитана Чернова, теснимый
Сиверсом и с тыла обстреливаемый казаками
Гниловской станицы. Крохотная оставалась
перемычка, и Корнилов, понявший, что оставаться в
Ростове небезопасно, отдал приказ об уходе на
станицу Ольгинскую.
– Здесь и далее в описании 1-го Кубанского похода
Добровольческой армии Шолохов опирается на
записки Антонова-Овсеенко, воспоминания
Лукомского, очерки Деникина и другие известные
ко времени написания романа источники. Ср.,
например: "Войска Сиверса овладели постепенно
Морской, Синявской, Хопрами и к 9 февраля отряд
Черепова, сильно потрёпанный – в особенности
большие потери понёс Корниловский полк – под
напором противника подходил уже к Ростову,
обстреливаемый и с тыла... казаками Гниловской
станицы, вторично бросившими обойдённый правый
фланг Неженцева. На Темернике – предместье
Ростова – рабочие подняли восстание и начали
обстреливать вокзал.
В этот день Корнилов отдал приказ отходить за Дон, в станицу Ольгинскую" (Деникин. Т. 2. С. 222). Проделавший большую работу по выявлению исторических источников «Тихого Дона» В.В. Гура, цитируя Деникина, допускает в передаче фамилии "Черепова" (так у Деникина) описку, вероятно, под влиянием текста Шолохова: "Чернова" (с. 319). В боевой ситуации, сложившейся на подступах к Ростову и воссозданной на первый взгляд одинаково и Шолоховым и Деникиным, в первом случае действует отряд капитана Чернова, во втором – Черепова, как выясняется в другом месте деникинских очерков – генерала (с. 218). Указанное разночтение вызвало у Г.Ермолаева сомнение в точности Шолохова: "В сочинении, из которого Шолохов мог позаимствовать этот эпизод, речь идёт об отряде генерала Черепова" (Мосты. Мюнхен, 1970. № 15. С. 267). Недоразумение, однако, снимается, если иметь в виду, что у Деникина отряд генерала Черепова к 22 февраля "подходил уже к Ростову", а у Шолохова: "Утром двадцать второго в Ростов вошёл отряд капитана Чернова". Авторы описывают разные по времени фронтовые ситуации. Непосредственный участник событий Р.Гуль свидетельствует, что после оставления станции Хопры добровольцы заняли оборону на подступах к Ростову, а сам он осуществлял связь между передовой позицией и начальником оборонного участка генералом Череповым, который наблюдал за боем из тыла, с крыши вагона поезда на пути в Ростов. "Полковник С. зовёт меня, – вспоминал Р.Гуль. – «Сейчас же... возьмите лошадь, скачите к начальнику участка, доложите, что на нас наступают два полка пехоты... Спросите... не будет ли подкреплений...» Я сажусь верхом... скачу... докладываю приказание полковника С. и прошу распоряжений <...> Генерал Черепов секунду молчит. «Голубчик, доложите всё это генералу Деникину, он здесь в поезде...»" Эту позицию отряд генерала Черепова занимал несколько дней. "Наконец, – пишет Р.Гуль, – нас сменяют отряд Белого дьявола в 30 человек и капитан Чернов с 50 офицерами", а "мы едем в Ростов". Иначе сказать: отряда капитана Чернова оставался единственной силой, защищающей город, и, отступая, должен был последним войти в Ростов – "крохотная оставалась перемычка", как пишет Шолохов о создавшемся положении. "Рано утром 9 (22. – В.В.) февраля, когда мы ещё спали, – свидетельствует Р.Гуль, – в казармы вбежал взволнованный полковник Назимов: «Большевистские цепи под Ростовом!»"; далее уже говорится об артиллерийской пулемётной и ружейной стрельбе в черте города, которую (стрельбу) должен был вести и отряд Чернова – на его плечах противник вошёл в Ростов; "в три часа дня получен приказ: оставляем город, уходим в степи..." (Гуль Р. Ледяной поход. М., 1990. С. 40–45). По всей видимости, Шолохов был знаком и с книгой Р.Гуля, изданной в Берлине в 1921 году. Имя капитана Чернова упоминается также в записках Антонова-Овсеенко (т. 1, с. 215).
С. 271. К 11 марта Добровольческая армия была сосредоточена в районе станицы Ольгинской. – Время сосредоточения Добровольческой армии в станице Ольгинской указано в романе ошибочно, правильно: 24 (11 – ст.ст.) февраля. При описании 1-го Кубанского похода Шолохов в датировке некоторых событий, отсутствующей в доступных ему белогвардейских источниках, положился на военную точность Какурина, который, хотя и не называет конкретной даты сосредоточения добровольцев в Ольгинской, дважды говорит о "13 марта" как времени начала похода из Ольгинской (Записки о гражданской войне. М., 1924. Т. 1. С. 183, 241).
С. 276. ...казаки потащили Назарова, позеленевшего от страха председателя Круга Волошинова... – Назаров, арестованный во время заседания Круга, несколько дней содержался на гауптвахте, откуда ему удалось передать жене записку с оценкой происшедшего: "Смешнее всего было зрелище ста-двухсот человек Круга (Верховной власти), вытянувшихся в струнку перед Бонапартом XX века" (имеется в виду Голубов) (КСС. Т. 2. С. 195). В ночь на 3 марта Назарова в числе семи человек вывели за город; старший конвоя не умел толково распорядиться, и атаман взял на себя руководство расстрелом: "Сняв с шеи иконку-благословение, он помолился и приказал своим палачам построиться в ряд. Потом, скрестив руки на груди, приказал: «Стрелять, как казаки! Сволочь, пли!»" (там же, с. 196). Волошинов – Волошинов Евгений Андреевич (1880?–1918), войсковой старшина, после февраля 1917-го – товарищ председателя президиума Донского Исполнительного комитета, в марте–мае – временный Донской атаман (до Каледина), в феврале 1918-го – председатель Малого, "назаровского" круга. Арестован Голубовым во время заседания Круга и вместе с Назаровым выведен за город; после ночного расстрела, тяжело раненный, добрался до окраины Новочеркасска, где был пристрелен одним из красногвардейцев.
С. 277. ...отпросился у Голубова... – Далее Голубов в романе не упоминается. Заняв Новочеркасск, казаки Голубова, как и их командир, вскоре вышли из подчинения революционному Ростову и на требования последнего выдать контрреволюционеров и белых офицеров города отмалчивались. Сам Голубов, вызванный в Ростов для доклада, выехать из Новочеркасска отказался. Тогда на Новочеркасск был брошен карательный отряд. Голубов с небольшой группой казаков покинул город и в конце марта появился в станице Заплавской, где ему разрешили выступить в станичном правлении. Во время продолжительной покаянной речи, начатой с призыва к восстанию против большевиков, он был убит студентом Фёдором Пухляковым тремя выстрелами из револьвера.
С. 280. ...отправили в "штаб Духонина" своего коменданта... – Отправить в "штаб Духонина" (или: в Могилёв) – выражение, вошедшее в поговорку во время революции и гражданской войны и означающее расстрел или верную гибель; связано с именем последнего Верховного главнокомандующего при Ставке в Могилёве.
С. 313. После: ...улыбнулся Томилин – с 1933 года опущен текст: "Ты чуешь, Григорий, как кровь воняет? Чуешь ай нет?" Далее, с 1933 года, целиком снята глава XXV (по нумерации глав в ранних изданиях книги – в 1929–1931 годах). Удаление этой главы привнесло в сюжет, связанный с Анной и Бунчуком, некоторую неясность – стало непонятно, каким образом названные герои появились в отряде Подтёлкова. Приводим эту главу в сокращении.
"Утро развернулось диковинное. В девять часов уже ощутимо чувствовалась жара, а к полдню с юга ударил ветер, по небу текучей перебежкой пошли облака, и на окраинах города пьяно запахло молодью оклеенных соком тополевых листьев и прижаренными на солнцегреве кирпичом и землёй.
Вчера Бунчук и Анна со сборным отрядом Донского совнаркома разоружали у вокзала взбунтовавшийся анархический отряд; только вчера боронили постаревшее лицо Бунчука морщины, а нынче – ветром с юга угнало тревоги, и Бунчук совсем по-хозяйски возился у крыльца с керосинкой <...>
К концу завтрака Анна как-то потускнела... После стояла у палисадника... теребя стиснутую зубами соломинку.
Бунчук прижал её голову к своему плечу...
– Почему ты такая? Что с тобой? <...>
– Я скоро выйду из строя, Илья...
– Почему?
Пожала плечами. <...>
– Я ждала. Не верила. Теперь ясно – через семь, через семь с половиной месяцев буду матерью.
<...>
– Роди. К тому времени кончим контрреволюцию. Что же, разве уж так плохо иметь детей? <...>
В город пошли вместе. <...>
Бунчук и Анна промолчали до бывшего парамоновского дома. Молча и как-то нехорошо расстались...
Под вечер, когда Подтёлков,
прервав заседание Донского исполкома, наскоро
сколотил отряд и повёл его в контрнаступление
против подступавших к городу новочеркасских
казаков, они встретились и пошли в одной колонне.
– Вернись, – невнятно попросил Бунчук...
Но она упрямо сжала губы.
– Аня, вернись!
Короткий разговор этот, происходивший на окраине, прервала выскочившая из ворот одного флигеля пожилая женщина. Она метала в проходившие ряды мягкие куски свежей пышки и, размахивая свободной левой рукой, ожесточённо кричала:
– Хорошень им проклятым! Чернецов – этот ублюдок панский убил моего мужа! Казаки вон сколько шахтёрских семей осиротили... Хорошень им задайте!.. <...>
– Разве это не символ нашей связанности с рабочим классом?.. – улыбнулась Анна, уловив на себе взгляд Бунчука.
– Рассыпься! – ревнул кто-то из головы колонны.
Кончались последние дворы предместья. Начался бой. <...>"
Литература
- Деникин – Деникин А.И. Очерки русской смуты. Париж, 1921. Т. 1. Вып. 1; 1922. Вып. 2; М.: Наука, 1991 (репринт); Париж, 1922. Т. 2; М.: Наука, 1991 (репринт).
- КСС – Казачий словарь-справочник / Сост. Г.В. Губарев, ред.-изд. А.И. Скрылов. Кливленд, Огайо, США, 1966–1970. Т. 1–3; репринт – М.: ТО «Созидание», 1992.
- Лукомский – Лукомский А.С. Из воспоминаний // Архив русской революции: В 22 т. Берлин, 1922. Т. 5–6; М.: Терра–Политиздат, 1991 (репринт).
- Милюков – Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Современник, 1990. Т. 2.