О чём пела скрипка

Изучение творчества А.П. Чехова в 10-м классе приходится на конец учебного года.

Весна, наряжается к Вербному воскресенью верба, а за ней вскорости зацветёт и столь любимая писателем вишня.

Эта весенняя симфония -- чудесный аккомпанемент к чтению “Вишнёвого сада”, “Скрипки Ротшильда”, где вишнёвое деревце и вербное играют столь значительную роль.

Хочу предложить коллегам моё видение рассказа “Скрипка Ротшильда”. Одна
из заповедей Христа гласит: “Возлюби ближнего своего, как самого себя”. Он также проповедовал: “Все люди -- братья”.

Прошло два тысячелетия, а человек продолжает жить в жестоком мире, забывая великие слова.

Напоминанием их, призывом к добру, милосердию является всё творчество Чехова, в особенности же его рассказ “Скрипка Ротшильда”.

Задачей данного исследования является интерпретация, бережное, “медленное” прочтение этого произведения.

И свою работу, и урок называю так: “О чём пела скрипка”.

Вопросы, предлагаемые учащимся для размышления при чтении рассказа А.П. Чехова “Скрипка Ротшильда”

1. Почему Якова Иванова писатель и жители города наградили прозвищем Бронза? Как Яков оправдывал его?

2. Какие грехи Якова являются особенно тяжкими?

3. Назовите символ “обронзовения” души Якова.

4. Чем является для Якова скрипка?

5. Как Марфа относится к скрипке?

6. Почему кончину Марфы можно назвать поистине христианской?

7. Спешите делать добрые дела! Какие добрые дела не успел сделать Яков?

8. В какой момент, под воздействием чего в Якове проснулась память и начала сползать “бронза”?

9. Случайно ли описываемые события происходят весной, в пасхальный период?

10. Оживший, воскресший Яков пересматривает всю свою жизнь. К какому очень важному выводу он приходит?

11. Перед смертью Яков играет на скрипке. О чём его дума, о чём печальная песня скрипки?

12. Яков называет Ротшильда братом. Какие писатели также поднимали тему братства?

13. Что “братского” в судьбах Якова и Ротшильда?

14. Почему Яков завещал скрипку Ротшильду?

15. Почему Ротшильд оставил флейту и играет только на скрипке?

16. Случайно ли Чехов дал своему герою фамилию знаменитого богача? Чем богат музыкант Ротшильд?

17. Песня, оставленная Яковом, грустная. Почему же она так нравится слушателям?

У А.И. Солженицына в рассказе “Один день Ивана Денисовича” один из героев, Алёшка-баптист, произносит слова необыкновенной важности: “Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал”.

Рассказ А.П. Чехова “Скрипка Ротшильда” есть именно такая молитва, пронзительная и страстная.

Коснёмся сюжета этого произведения. У гробовщика Якова Иванова, музыканта по призванию, талантливого скрипача, умерла жена Марфа. Только перед смертью старухи и особенно после неё Яков понял, как груб и несправедлив был он с Марфой, сколько страданий внёс в её жизнь. Но и осознав это, Яков продолжает как бы по инерции обижать людей. Однако мысли о неправильно прожитой жизни, о своей жестокости не оставляют Якова, они захватывают его целиком и заставляют перед смертью глубоко раскаиваться. Умирая, Яков завещает свою скрипку Ротшильду, который играет на ней так хорошо и трогательно, что слушатели плачут.

Начало рассказа может ввести в заблуждение неискушённого читателя: “Городок был маленький, хуже деревни, и жили в нём почти одни только старики, которые умирали так редко, что даже досадно. В больницу же и в тюремный замок гробов требовалось очень мало. Одним словом, дела были скверные”.

Неужели это автор сокрушается по поводу малой смертности? Разумеется, нет. Одной из особенностей творческой манеры Чехова является сплав его голоса и голоса героя. Совершенно ясно, что всё это устами автора говорит сам герой. Это ему досадно, что редко умирают люди, что его не зовут Яковом Матвеевичем и, что всего досаднее, живёт он “как простой мужик”. Чехов, как и во многих других произведениях, до конца проникся мыслями и чувствами своего героя, временно принял его мироощущение. Он смотрит на окружающее глазами Якова и передаёт его боль, огорчения и сомнения, как мог бы их передать сам герой.

Яков Иванов -- гробовщик. “Уличное прозвище у него было почему-то Бронза”. Прозвище не случайно, за ним -- напоминание о мрачноватой профессии героя, бронзовые надгробные памятники. Но не только. Душа Якова ожесточилась, покрылась бронзой: делать детские гробики -- для него значит заниматься “чепухой”; он без всякой причины ненавидит и презирает “жидов”, особенно флейтиста Ротшильда; Яков с нетерпением ждёт смерти надзирателя; он забыл, что был у него когда-то ребёнок, “младенчик с белокурыми волосиками”; он искалечил жизнь своей жене Марфе.

Символом окостенения, точнее, “обронзовения” души Якова является железный аршин, которым он будет снимать мерку для гроба с ещё живой Марфы...

Хочется привести цитату из рассказа Чехова “Мужики”: “...жить с ними было страшно, но всё же они люди, они страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания!”

Но всё же они люди...

Осталось человеческое и в Якове. Таким проявлением светлого, доброго в нём является любовь к музыке, к скрипке. Образ печальной музыки возникает уже в начале рассказа, когда “плачет” флейта Ротшильда и бередит душу простого и грубого Якова. Скрипка играет в жизни Якова совершенно особую роль: “...он клал рядом с собой на постели скрипку и, когда всякая чепуха лезла в голову, трогал струны, скрипка в темноте издавала звук, и ему становилось легче”.

Скрипка для Якова -- утешение, единственная отрада, он относится к ней как к ребёнку. Это трогательное отношение подтверждается и в сцене прощания героя с жизнью: Якову “не жалко было умирать, но как только дома он увидел скрипку, у него сжалось сердце и стало жалко. Скрипку нельзя взять с собой в могилу, и теперь она останется сиротой...”

Жена Якова Марфа, на которую он не обращал внимания, “будто она была кошка или собака”, понимала эту привязанность: “...она всякий раз с благоговением вешала его скрипку на стену”.

С благоговением! Слово-то какое -- молитвенное...

С благоговением -- с глубочайшим почтением, с пониманием скрытой мужниной любви.

Марфа -- труженица, страдалица, молчаливая, робкая, заботливая...

Весь рассказ читается с надрывом, но сцена смерти Марфы -- это сгусток боли. Описание её болезни и смерти начинается с точного указания дня и месяца, когда произошло несчастье: “Шестого мая прошлого года Марфа вдруг занемогла”. Только близкий к Марфе человек, запомнивший навсегда этот поворот в своей жизни, мог с такой точностью указать начало своей беды и своего позднего прозрения.

В сцене смерти Марфы Чехов отстраняет своего замаскированного рассказчика и берёт повествование в свои руки. Значительность происходящего не допускает в этом эпизоде простодушно ограниченного взгляда Якова. “Он оглянулся на жену. Лицо у неё было розовое от жара, необыкновенно ясное и радостное. Бронза, привыкший всегда видеть её лицо бледным, робким и несчастным, теперь смутился. Похоже было на то, как будто она в самом деле умирала и была рада, что наконец уходит навеки из этой избы, от гробов, от Якова... И она глядела в потолок и шевелила губами, и выражение у неё было счастливое, точно она видела смерть, свою избавительницу, и шепталась с ней”.

Беспросветная нужда, смерть единственного ребёночка -- девочки с белокурыми волосиками, неласковый муж -- вот и вся жизнь Марфы. И перед смертью не видит она ни тепла, ни участия. “Пожила старушка. Пора и честь знать”, -- цинично заявляет фельдшер Максим Николаевич.

Чехов писал: “Русская жизнь бьёт русского человека так, что мокрого места не остаётся, бьёт на манер тысячепудового камня”.

Русская жизнь убивает не только Марфу, но и Якова. Яков -- страдалец не в меньшей мере. Он, тончайший музыкант, всю жизнь делает гробы; мечтал о собственном доме, а всю жизнь прожил в небольшой, старой избе; мечтал, чтобы его уважительно называли Яковом Матвеевичем, а его прозвали обидной кличкой Бронза. “Как, в сущности, нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно сознавать это!” (А.П. Чехов. Ионыч.)

Смерть Марфы заставляет Якова очнуться от духовной “обронзовелости”. Он с тоской вспоминает, что он “ни разу не приласкал её, не пожалел, ни разу не догадался купить ей платочек или принести со свадьбы чего-нибудь сладенького, а только кричал на неё, бранил за убытки, бросался на неё с кулаками”. И это уже нельзя никак поправить, вернуть!

Есть очень хорошие слова: “Спешите делать добрые дела!” Продолжу: спешите, жизнь коротка, можно не успеть, как не успел Яков сказать доброе слово жене, купить ей платочек... Всего-то и надо было Марфе: платочек, что-нибудь сладенькое, доброе слово...

Перед смертью Марфа вспоминает молодость, своего ребёночка с белокурыми волосиками, вербу, под которой они с Яковом (с Яковом!) песни пели. Она, умирающая, в эти минуты в сотни раз счастливее Якова, который начисто забыл всё.

Кончина Марфы поистине христианская: она не таит обиды на Якова, умирает в мире, согласии, без злобы, со светлыми воспоминаниями.

Память, душа оживёт и в Якове. “А вот широкая старая верба с громадным дуплом, а на ней вороньи гнёзда... И вдруг в памяти Якова, как живой, вырос младенчик с белокурыми волосами и верба, про которую говорила Марфа. Да, это и есть та самая верба -- зелёная, тихая, грустная... Как она постарела, бедная!”

Невозможно не ощутить бережные, сочувственные интонации в голосе автора. Тихая, грустная верба -- это же его, Якова, Марфа! Увидел Яков, что она бедная, что она постарела, что жизнь ушла...

Когда читаешь эти строки, хочется прикоснуться к шероховатой коре вербы, погладить её, приласкать.

Бедная Марфа... Жизнь ушла, берёзовый и сосновый леса вырубили. Осталась лишь одна берёзка, “молоденькая и стройная, как барышня”. А дочери Якова и Марфы не суждено было вырасти, стать барышней-берёзкой. Не оставить после себя следа на земле, потомства, тех, кто вспомнит, -- Марфа и Яков не могли не горевать при этих мыслях.

Духовно воскресший Яков пересматривает всю свою жизнь. Он приходит к горестному выводу: прожил её без пользы, без удовольствия, в злобе, в ненависти.

Извучат очень правильные, очень нужные слова, являющиеся ключевыми в рассказе: “Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу”.

Описываемые события происходят весной, в пасхальный период. Это не случайно: речь идёт о воскрешении человеческой души. Окончательно “бронзовые” одежды спадут с Якова перед смертью. “Яков вышел из избы и сел у порога, прижимая к груди скрипку... он заиграл, сам не зная что, но вышло жалобно и трогательно, и слёзы потекли у него по щекам. И чем крепче он думал, тем печальнее пела скрипка”.

О чём думает Яков, о чём печальная песня скрипки? Герой переживает горькие минуты раскаяния “на пороге” смерти, его песня есть не что иное, как мольба о прощении.

Вспомним известные слова Чехова: “Мусульманин для спасения души копает колодец. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-нибудь вроде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно”.

Яков оставляет людям печальную песню...

Потрясает сцена, где Яков называет “жида” Ротшильда братом. “Не могу... -- проговорил Яков, тяжело дыша. -- Захворал, брат”. “Пархатый”, “жид”, “чеснок” -- брат! Простая и великая мысль: все мы на этой земле -- братья!

Обращение к этой теме традиционно для русской литературы. Низенький гоголевский чиновник с лысинкой на лбу, с его проникающими словами: “Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?”, за которыми звенят другие: “Я -- брат твой”; толстовские Пьер и маршал Даву, посмотревшие друг другу в глаза и понявшие, что “они оба -- дети человечества, что они -- братья”; купринский Ромашов, шепчущий над несчастным солдатом Хлебниковым: “Брат мой!”

Флейтист Ротшильд -- смешной и деликатный человек. Кого может он испугать, когда говорит, “глядя свирепо”: ““Если бы я не уважал вас за талант, то вы бы давно полетели у меня в окошке”. Потом заплакал”. Детская, беспомощная душа... И он -- собрат Якова по любви к музыке. Ротшильд, талантливый и униженный, любую вещь “ухитрялся” исполнить с проникновенной грустью. Флейта Ротшильда “плакала” и бередила душу простого и грубого Якова. Именно Ротшильд рядом с Яковом перед смертью, именно он может оценить скорбную песню скрипки, именно от него так важно Якову получить прощение. И слёзы текут из глаз и Якова, и Ротшильда и смывают “злую накипь с сердца”.

Дорогое завещают дорогим.

Самое дорогое, свою скрипку, своё дитя, Яков завещает Ротшильду, тому, кого ненавидел и кто стал его братом. Завещает свою душу. Чеховский герой не случайно носит фамилию богача Ротшильда, только, в отличие от него, богатство у бедного флейтиста истинное, нетленное: душа, кроткая и добрая, печальная песня скрипки. “И эта новая песня так понравилась в городе, что Ротшильда приглашают к себе наперерыв купцы и чиновники и заставляют играть её по десяти раз”.

Песня скорбная, а надо заметить, что люди всё же более склонны к бодрым, жизнеутверждающим мелодиям. Почему же она так нравится слушателям?

Песня скрипки будит Человека в человеке, снимает с него “бронзовый” панцирь, обнажая живую человеческую душу, смывая злую накипь с сердца. Именно поэтому рассказ, несмотря на печальные события, в нём описанные, оставляет светлое чувство, пробуждает веру в конечную победу добрых и справедливых начал.