Поп-классика?

Мы часто сетуем, до чего произвольно у нас любят цитировать великих поэтов. А уж если прислушаться, как их поют!..

Первой, кажется, взяла сей почин несравненная Алла Борисовна Пугачёва. Слова знаменитого сонета Шекспира (“Уж если ты разлюбишь, так теперь...”) о том, что “нет невзгод, а есть одна беда – // Твоей любви лишиться навсегда”, она, ничтоже сумняшеся, переделала на “моей любви лишиться навсегда”. Тогда, лет двадцать назад, на эти вещи ещё обращали внимание, и кто-то справедливо посетовал, что это всё равно что исполнять романс Пушкина таким образом: “Ты помнишь чудное мгновенье? // Перед тобой явилась я!..” Но что за дело приме до подобных замечаний!..

А вот Александр Малинин в песне “Мне осталась одна забава...” на стихи Есенина отчётливо произносит: “Стыдно мне, что я в Бога не верил, // Горько мне, что не верю теперь”. Когда ему напомнили, что поэту в этом стихотворении как раз стыдно за то, что он “в Бога верил”, певец скромно ответствовал, что – да, он знает, просто ему, видите ли, нравится петь именно так. Ну а если уж “нравится”, то пусть себе там классик в гробу ворочается, нам-то какое дело...

Валерий Леонтьев часто распевает странную песенку, которая начинается словами: “Приснилась мне почти что ты, // И это – редкая удача...” А далее, внутри довольно примитивного текста, вдруг звучит: “А в августе зацвёл жасмин, // А в сентябре – шиповник, // Приснился я тебе один – // Всех бед твоих виновник...”

Если кто забыл, напоминаю: у Ахматовой есть стихотворение под названием “Ещё об этом лете. Отрывок” (“И требовала, чтоб кусты // Участвовали в бреде...”). Оттуда-то и взято вышеприведённое четверостишие, с небольшими изменениями – у Ахматовой, понятно: “И ты приснился мне – один // Всех бед моих виновник”. К сожалению, обычно нигде не сообщается, кто есть автор (он же – плагиатор) этого леонтьевского шедевра. Вот бы в глаза ему заглянуть!..

А вот ещё некая поп-группа (каюсь, всегда почему-то пропускаю начало, когда объявляют имя солиста и название опуса!) частенько по радио игриво распевает некий шлягер “про любовь”, где посреди каких-то тривиальнейших куплетиков неожиданно начинает звучать: “И падали два башмачка // Со стуком на пол...” – и далее по тексту “Зимней ночи” Б.Л. Пастернака. Сказать, что всё вместе, включая исполнение, получается пошло, значит, не сказать ничего...

Ну ладно, казалось бы, попса есть попса, что на неё всерьёз обижаться!.. Но вот в руках аудиокассета замечательной драматической певицы Елены Камбуровой “Волшебная скрипка” (1999). Одна из песен – “Кинематограф” – на слова Мандельштама. Изумительно лёгкое стихотворение, написанное в изумительном 1913 году. Но отчего-то певице показалось этого мало; ей зачем-то, видимо, захотелось во что бы то ни стало придать ему трагический оттенок. И потому вдруг в изящный беззаботный текст врываются горькие строки: “И до чего хочу я разыграться, // Разговориться, выговорить правду, // Послать хандру к туману, к бесу, к ляду – // Взять за руку кого-нибудь...” – и так далее. То есть позаимствованные из совсем другого стихотворения, совсем в другую эпоху созданного, а именно – из “Ещё далёко мне до патриарха...” (1931) и перенесённые как ни в чём не бывало в “Кинематограф”. И это – Камбурова, не кто-нибудь!..

Видать, совсем разлюбили мы своих классиков, если и заступиться-то некому за их многострадальное наследие...