Два карьериста

Среди героев романа Л.Н. Толстого «Война и мир» есть два карьериста – фон Берг и князь Борис Друбецкой. Оба они преуспели и, начав практически с нуля, быстро вошли в большие чины. Так что читатель может их видеть на разных этапах карьеры. Но если сравнить этих двух карьеристов, то можно заметить глубокие различия между ними.

Фон Берг отличался необычной для карьеристов откровенностью, которая ему во многом вредила. Он совершенно не скрывал, в частности, своего стремления к материальной выгоде и даже того, что для него командование ротой в первую очередь должно было обеспечить денежный доход. Это вызывало к нему как минимум ироническое отношение. Которого он, впрочем, не замечал.

Но из-за этой иронии, к которой примешивалось раздражение, трудно осознать, что Берг был вполне исправный офицер и что свои служебные обязанности он успешно выполнял и в мирное время, и в походе, и в бою.

Не следует забывать, что в то время для офицеров это было вполне обычным явлением – иметь доход от вверенных им воинских формирований. И если у кавалерийского офицера в части лошади содержались в полном порядке, были ухожены и, главное, накормлены, то считалось вполне нормальным, что остаток фуражных денег он забирал себе. Просто Берг был последователен и старался получить доход с фуражных денег, даже служа в пехоте. И Л.Н. Толстой пишет с какими-то гоголевскими интонациями, что Берг, заговорив с адъютантом главнокомандующего (князем Андреем), “...воспользовался случаем спросить с особой учтивостью, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам”. Но можно не сомневаться, что у Берга, благодаря его старательности и предусмотрительности, и лошади были в полном порядке и доход от фуражных денег был выше, чем у большинства ротных командиров.

В данном случае поучительно сравнить поведение Берга с поведением другого карьериста – Друбецкого, который присутствовал при этом разговоре, но сам сначала задал вполне уместный вопрос об общем ходе военных действий и лишь потом заговорил о том, что его всерьёз интересовало, – о возможности перехода на должность адъютанта. То есть он соблюдал приличия.

А Берг говорил о деньгах в обществе, где говорить о деньгах было не принято. Поэтому он у многих вызывал насмешку и раздражение. Друбецкой этой ошибки не допускал, но это отнюдь не означало, что он был бессребреник. Характерная деталь: Друбецким, и матери, и сыну, неоднократно помогала деньгами подруга матери – графиня Ростова. Потом ситуация изменилась. Друбецкие разбогатели, а Ростовы обеднели. Но в романе и речи нет о том, чтобы Друбецкие думали о помощи Ростовым. Впрочем, дело даже не в денежной помощи. Гордые Ростовы от неё бы отказались. Но у графини Ростовой был вексель Анны Михайловны на две тысячи рублей, то есть на большую для обедневших Ростовых сумму. Так что разбогатевшие Друбецкие не побеспокоились отдать своим обедневшим друзьям долг. Трудно сказать, мог ли Берг не беспокоиться о возврате долга своим обедневшим друзьям, но ввиду его пунктуальности и обязательности это было бы на него не похоже.

Князь Друбецкой о деньгах не говорил потому, что карьера для него была важнее. А желая преуспеть в карьере, он не пренебрегал никакими мелочами, чтобы создать выгодное о себе представление. Говоря современным языком, он об имидже беспокоился больше, чем о деньгах.

И в то время как Берг не упускал ни малейшей возможности, чтобы получить лишнюю копейку, Друбецкой точно так же не упускал ни малейшей возможности, чтобы показать себя более значительным, чем он был на самом деле. Обратим внимание на два характерных эпизода. Слушая происходивший при нём разговор Ростопчина с главнокомандующим, он понял, что быть принятым у старого князя Болконского весьма лестно. После чего он пожелал быть ему представленным и даже каким-то образом снискал его расположение. Не исключено, что старый фельдмаршал приглашал его лишь потому, что присматривался к потенциальным женихам для своей дочери, но так или иначе про Друбецкого стало известно, что его принимает сам князь Николай Андреевич.

Итак, Друбецкой получал информацию, прислушиваясь к разговорам вельмож. В этом он также отличался от Берга, который не только устав, но и все приказы по полку наизусть знал. Понятно, какой источник информации для офицера важней с точки зрения службы. Но Друбецкой не просто прислушивался. Он активно искал информацию. В частности, в июне 1812 года, как раз в начале войны, на балу заметил министра полиции Балашова и понял, что Балашов привёз какое-то важное сообщение. После этого Борис как бы случайно оказался вблизи царя в тот момент, когда Балашов подошёл к нему с докладом. В результате “Борис первым узнал о переходе французскими войсками Немана и, благодаря этому, имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ”.

Заметим, что здесь Л.Н. Толстой опять употребил длинную, ироничную, по-гоголевски звучащую фразу. И действительно, здесь Друбецкой ярко проявил своё желание показать себя более значительным, чем он был на самом деле. Желание не менее сильное, чем желание Берга воспользоваться фуражными деньгами.

Таким образом, можно понять отличие в отношении к деньгам Берга и Друбецкого. Берг исправно нёс службу, но при этом не упускал ни малейшей возможности пополнить свой карман. Для Друбецкого же деньги были чем-то второстепенным. Он понимал, что чины и социальный статус важнее денег. Тем более что со временем у него появились и деньги. Остаётся только догадываться, каким образом он их приобрёл. Но как бы то ни было, заняв высшее по сравнению с Бергом положение в служебной иерархии, он и в денежных делах далеко обошёл Берга.

Но когда речь зашла о женитьбе, то Берг и Друбецкой как бы поменялись ролями. Берг женился на девушке, которая нравилась ему и которой нравился он. Главное же, они подходили друг другу по характеру и по отношению к жизни. Любопытно, что столь жадный до денег Берг согласился на весьма сомнительное приданое. Граф Ростов, отец его невесты Веры, обещал ему двадцать тысяч наличными и восемьдесят тысяч по векселю. Сколько Берг фактически получил от разорившегося графа – вопрос тёмный. Но тем не менее он своим браком был вполне доволен. Для него приданое было только дополнением к невесте, а отнюдь не самоцелью.

У Друбецкого же было совершенно противоположное отношение к браку. Одновременно со сватовством Берга у князя Бориса стали складываться весьма нежные отношения с Наташей Ростовой, сестрой Веры, невесты Берга. И в случае брака Друбецкой мог рассчитывать на такое же приданое, как и Берг. Но Друбецкого это никак не устраивало. И он в течение долгого времени присматривался к действительно богатым невестам. Но зато, присмотрев себе богатую наследницу Жюли Карагину, он стал вести себя в полном соответствии с теми нормами поведения, которые в то время были приняты в светском обществе. Так что внешне его отношения с будущей женой были весьма романтичны. А в решительный момент объяснения он сказал все те нежные слова, которые обычно говорят в таких случаях. Но если быть объективным, то трудно не признать, что в конце концов Вера Берг скорее всего была счастлива в браке, а Жюли Друбецкая скорее всего была несчастной женщиной.

Итак, отличие Берга от Друбецкого заключается в том, что Берг не подстраивал свои разговоры и своё поведение под нравы общества, в котором он находился. Поэтому он вызывал насмешку и раздражение у таких людей, как Николай Ростов. Это вполне естественно. Но создаётся впечатление, что он вызывал такие же чувства и у самого Л.Н. Толстого. Иначе трудно объяснить, почему в конце романа Берг изображается совсем карикатурно. Характерно название должности, которую он занимал летом 1812 года: “помощник начальника штаба помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса”. Название нелепо даже с точки зрения грамматики: что это за “помощник первого отделения” и “первое отделение начальника штаба”. Так что это название воспринимается как насмешка над штабными офицерами вообще и над фон Бергом в частности. Не менее карикатурна поездка Берга в Москву после Бородинского сражения, когда москвичи спешно паковались, готовясь покинуть столицу. И в такой момент Берг пожелал по дешёвке приобрести шифоньерочку и туалет. Неужто он забыл старую пословицу: “За морем телушка – полушка, да рубль перевоз”? Неужели он мог надеяться перевезти эту мебель в столь неспокойное время из Москвы к себе на квартиру в Петербург без повреждений? Всё это выглядит сверхкарикатурно.

Но почему Л.Н. Толстой не нашёл столь ядовитых красок для Друбецкого? Хотя князь Борис был несомненно более опасен для общества. С Бергом всё ясно. Он никого не обманывал. В то время как Друбецкой всегда мог ввести в заблуждение людей, готовых воспринимать его таким, каким он казался, а не таким, каким он был на самом деле. Главная же опасность, исходившая от Друбецкого, заключалась в том, что он мог занять высокий государственный пост и нанести большой ущерб государству.

Тем не менее создаётся впечатление, что не Друбецкой, а Берг вызывает раздражение у самого Л.Н. Толстого. Почему? На этот вопрос точного ответа не может дать никто. Но Берг явно олицетворяет мещанскую идеологию. И сарказм, с которым он описан, вполне возможно, указывает на антимещанские настроения самого Л.Н. Толстого.

Сравнение фон Берга и Бориса Друбецкого помогает лучше понять их обоих. В частности, полезно найти причину откровенных разговоров Берга, которые ему во многих отношениях вредили. Похоже, он не сомневался, что другие так же стремятся к наживе, как и он. Просто, по его мнению, у него всё лучше получалось. По-видимому, такое мнение сложилось у него под влиянием бедного детства. Вполне возможно, что если бы Николай Ростов с детства знал нужду, то его Берг раздражал бы меньше. Вспомним, в начале романа Берг при своём скромном жаловании в 230 рублей посылал деньги родителям. А у молодого князя Бориса мать умела просить деньги. У одних Ростовых она не раз брала крупные суммы, под вексель и без оного. И, судя по её поведению с князем Василием и по её участию в борьбе за наследство старого графа Безухова, вполне естественно предположить, что она брала деньги не только у Ростовых. Так что благодаря материнской заботе Друбецкой мог не думать о деньгах и целиком сосредоточиться на карьере.

Но в любом случае Берг своим примитивным эгоизмом и нескрываемой любовью к деньгам привлекал к себе внимание, вызывал у многих раздражение и тем самым мешал людям присмотреться к неизмеримо более опасному Борису Друбецкому.